Однажды ночью в августе

В распоряжении Павлоса находилось несколько квартир. Одну из них он предоставил Агати со Ставросом, а во второй, расположенной неподалеку от первой, поселился Манолис. В течение полугода друзья были освобождены от арендной платы, поскольку Павлос надеялся, что Агати станет звездой его новой бузукии. Манолису же Павлос предложил должность в одном из своих ресторанов.

– Уверен, ты будешь идеальным управляющим. – Это были первые слова, которые Павлос сказал Манолису при знакомстве.

Вскоре Манолис приступил к своим новым обязанностям в ресторане «Зорба»[22], и они весьма отличались от привычного ему тяжелого физического труда. В этой работе, как никогда, были важны его обаяние и чарующий голос – Манолису даже пришлось вспомнить критский акцент, который очень нравился гостям заведения. Персонал обожал Манолиса. У одного из официантов он одолжил лиру и иногда играл на ней для своих новых друзей. Мысль о том, что подлинная музыка Крита звучит в этой новой версии Греции, всегда заставляла Манолиса улыбаться. С тех пор как он последний раз держал смычок в руке и чувствовал вибрацию струн под ним, минуло почти полтора десятка лет.

Манолис также решил выучить английский язык. Теперь все свое свободное время он проводил с учебником английской грамматики в обществе племянницы Павлоса Зои, которая работала учителем английского языка.

Зои знала о Греции лишь понаслышке. Она родилась в Мельбурне сразу после того, как сюда переехали ее родители, и видела основные достопримечательности Афин только на картинках. Блондинка с темными, почти черными глазами, она обладала таким же солнечным и жизнерадостным характером, как ее австралийская родина. Зои училась в Сиднее, но по окончании университета вернулась в Мельбурн и теперь, в свои без малого тридцать лет, работала в языковой школе для греков. Многие из тех, кто приезжал в Австралию, не говорили ни слова по-английски и хотели быстро выучить язык.

Правда, Агати английский совсем не интересовал. Все, что ее заботило в первые недели жизни в Мельбурне, – это обустройство собственного дома. Ее багаж прибыл вместе с ней на корабле, и Ставрос тут же прибил в их новом доме несколько полок, чтобы Агати могла расставить там свои фарфоровые статуэтки. Чудесным образом из нескольких сотен статуэток лишь Алиса не добралась до Австралии в целости и сохранности. Но Ставрос осторожно приклеил на место ее руку, причем столь искусно, что даже Агати не смогла найти место склейки. Он также сделал специальный шкаф для ее коллекции пластинок, и вскоре квартира в Мельбурне по роскоши и удобству превзошла их старое жилище в Пирее. В новой квартире также имелся просторный балкон, и оба ее обитателя открыли в себе страсть к садоводству. В знойном климате Мельбурна они планировали вырастить джунгли из экзотических лиан и кактусов.

Поскольку Манолис проводил бо́льшую часть времени в ресторане, Агати со Ставросом предложили ему помощь в обустройстве квартиры. Ставрос собрал для него шкафы и оборудовал кухню, хотя казалось маловероятным, что у Манолиса найдется время ею пользоваться. Во время пятого занятия с Зои, на котором они проходили части дома и предметы мебели, Манолис обмолвился, что ни разу в жизни не покупал себе даже стула. Было решено, что следующий урок они проведут в магазине. Вместе они выбрали для Манолиса диван с креслами, кухонный стол и кровать. Следующий урок прошел в магазине тканей, где они изучали различные цвета и материи, и Манолис позволил Зои выбрать для него шторы на окна и покрывало для кровати.

– Перпул, – с трудом произнес он.

– Нет, Манолис, пёрпл![23]

– Пёрбл! – торжествующе произнес он.

Лицо Зои расплылось в улыбке.

Оба начали смеяться и обнаружили, что не могут остановиться. Манолис впервые встретил человека, в котором бы сочетались красота, доброта и отличное чувство юмора. Он находил Зои чрезвычайно привлекательной, ее молодость опьяняла его… И через некоторое время Зои с Манолисом оказались вдвоем на постельном белье, которое выбрали вместе.

Через несколько месяцев после их приезда состоялось открытие бузукии, на котором должна была выступать Агати. Она спела несколько своих любимых песен, заслужив бурные аплодисменты зрителей. Всю ночь в бузукии

играла музыка и рекой лилась цикудия. На открытии был полный аншлаг.

Ставрос не сводил глаз со своей Руссы. Он вспомнил ту ночь, когда впервые увидел ее в Пирее. Ставрос ощущал себя словно во сне. Находясь за тысячи километров от того места, где он впервые встретил женщину, которую полюбил так сильно, он вновь слушал ее чарующий голос, и она пела только для него.

Манолис приехал с небольшим опозданием, так как ему пришлось задержаться в ресторане. Подсев к Ставросу, он увидел перед собой на столе футляр. К ручке была прикреплена записка, в которой Павлос сообщал, что слышал об игре Манолиса на лире и подумал, что ему стоит завести свою.