Однажды орел…

В этот момент через канаву начало перебираться второе отделение немцев. Дэмон крикнул: «Огонь!» — и сразу же нажал на спусковой крючок пулемета.

Тишину неожиданно нарушил оглушительный треск и грохот. Немецкие солдаты кинулись в разные стороны, большинство из перешедших канаву устремились назад, чтобы укрыться в вей, а те, которые еще не дошли до нее, остановились в замешательстве, широко расставив ноги. Дэмон ясно различал портупеи на солдатах, ремешки на их подбородках, темные провалы широко раскрытых ртов. Подавая какой-то знак или команду, офицер ожесточенно махал обеими руками. Руки Дэмона тряслись в такт стрельбе пулемета. Блестящая патронная лента, извиваясь как змея, без задержек ползла по направляющим в приемник пулемета, стреляные гильзы непрерывной струей звонко ударялись о стену и отскакивали от нес во всех направлениях, как бронзовый град. В короткие паузы, когда Дэмон наводил пулемет на очередную цель, он успевал различить в общем грохоте непрерывные очереди пулемета Девлина и торопливые одиночные выстрелы «спрингфилдов».

В головной груши колонны полегли почти все. В пшенице успели скрыться лишь несколько ошалевших от страха солдат. Офицер лежал неподвижно, и на его груди скомканный лист бумаги — карта, которую он так и не успел сложить. Дэмон перенес огонь на группу в хвосте колонны, солдаты заметались, и некоторые, подкошенные пулями, упали. Но пулемет в этот момент замолчал. Подававший патронную ленту Брюстер замер в ужасе. Задержка. Дэмон дернул за рукоятку взведения. Безрезультатно. Он быстро достал из кармана рубашка маленький зубчатый ключик, изъятый у убитого немца, и ловко выдернул им из патронника поврежденную гильзу. Удача! Пулемет, казалось, застрекотал еще быстрее.

Немецкие солдаты из средней части колонны успели занять позиции у кромки канавы, а те, что шли в хвосте, продолжали беспорядочно метаться, что-то выкрикивая. Казалось, что они все растерялись и ничего не соображают. Однако в тот же момент Дэмон убедился, что растерялись не все. Противник начал отвечать: винтовки, торчавшие из канавы то в одном, то в другом месте, огрызались огнем. Немцы довольно быстро пришли в себя и сообразили, в чем дело. Но они ясно поняли и то, что отступать им некуда. Сознание Дэмона, казалось, работало независимо от предельно напряженного тела. Он беспокойно анализировал обстановку, трезво и объективно предугадывал действия противника. В таком положении немцы наверняка будут искать спасения в контратаке, попытаются снова занять ферму, ибо для них это наименьшее из трех зол. Дэмон заметил в канаве стоящего на коленях офицера, он широко взмахивал рукой и что-то кричал, видимо подзывая к себе солдат. В следующий момент голова офицера безжизненно сникла на грудь, он медленно повалился на спину и скрылся в канаве. Дэмон услышал торжествующий возглас Рейбайрна:

— А-а, гадина, это тебе за Старки!..

На стену впереди Дэмона неожиданно обрушился град ударов. Жалюзи разлетелись на кусочки, во все стороны полетели щенки и обломки, в башню ворвался яркий луч света. Не выпуская из рук пулемета, Дэмон инстинктивно съежился в комочек, но почти в тот же момент приподнялся и осмотрелся. «Шпандау», у них есть «шпандау».

— Стреляй по нему, — громко приказал он Рейбайрну. — Выведи его из строя!

Новый град ударов по стене и жалюзи, свист рикошетирующих пуль и осколков. Позади Дэмона кто-то застонал от боли. Дэмон опять пригнулся, на этот раз сознательно, но уже через секунду выпрямился и с радостью заметил, что прижавшийся возле окна Рейбайрн тщательно прицеливается и посылает пулю на пулей по одной и той же цели. «Шпандау» затих, потом из него кто-то дал последнюю короткую очередь, и на этом все кончилось. Дэмон уловил лишь некоторые слова разговорчивого Рейбайрна:

— …Вот вам, гады поганые, получайте… убирайтесь оттуда, сволочи.

Те, кого еще не настигли нули, громко кричали, во всю мощь своих легких вопили о пощаде. Кончилась вторая пулеметная лента. С помощью Брюстера Дэмон быстро заправил третью и возобновил обстрел с еще большим ожесточением. Немецкие солдаты или падали, как будто их кто-то сбивал с ног сильным ударом кулака, или подпрыгивали как ужаленные, или начинали кружиться на пятачке, словно неисправные заводные игрушки. Это было какое-то ошеломляющее сновидение, неожиданная, изображающая непонятную драматическую ситуацию сцепа плохо отрепетированного спектакля. Физически Дэмон ничего не ощущал: его руки онемели, глаза ломило от непрерывного наблюдения за вибрирующим прицелом пулемета.

Оставшиеся в живых немцы побежали. Они мчались через поле к лесу. Дэмон услышал их вопли. Они кричали, как кричат дети где-нибудь на открытой ветрам равнине у реки. Их преследовал пулеметный и винтовочный огонь. Пытаются убежать. Какой-то части из них это, пожалуй, удастся… многие успеют скрыться…