Однажды в Америке

Я вспомнил о том, как Макс необычайно щедрым жестом преподнес салун Веселому Гонифу, Пипи и Глазастику, что дало им около тысячи двухсот долларов чистого дохода в неделю. Это было мелочью по сравнению с тем, что мог сделать для нас Франк. Щедрым жестом этот человек мог пожаловать нам территорию размером с Нью-Джерси со всеми ее доходами от различных видов рэкета, что выражалось бы суммой в миллионы долларов. Одного его слова было достаточно, чтобы одобрить кандидатуру на пост комиссара полиции, или члена Верховного суда, или губернатора.

— Ну что, парни, нужна вам дополнительная территория? — повторил Франк. Макс улыбнулся:

— Мы довольны. Франк. У нас все в порядке, так что мы лучше останемся в своих стенах.

Франк любовно потрепал Макса по спине:

— Прекрасно, прекрасно. Пока вам хорошо, мне тоже хорошо. Одна из причин, по которой я пригласил вас к себе, заключается в том, что мне хотелось лично с вами встретиться перед моим отъездом на отдых в Хот-Спрингс. — Широко улыбнувшись, он продолжил: — В офисе я оставил небольшую премию. Так, пустячок лично от меня, ребята. Дела идут хорошо.

Мы начали благодарить его, и он замахал на нас руками:

— Это ерунда, прошу вас, не надо никаких благодарностей. — Затем он сказал: — У меня есть для вас работа, парни. Я хочу, чтобы вы сгоняли в … — Он назвал фешенебельный морской курорт на юге Нью-Джерси. — Там есть один местный политик. Он заправляет казино. Ладно, я позволил ему этим заниматься и не напоминал о себе. В этом-то все и дело. Эта шмакодявка начала злоупотреблять моей добротой: он уверяет публику, что казино принадлежит мне. Но и это ерунда. Дело в том, что у него шулерский инвентарь, а это уже плохо и для меня, и для Общества. Любители поиграть, игроки с большими деньгами испытывают доверие к моим заведениям. Я зарабатывал это доверие по крупицам, в течение многих лет тяжелой работы, при помощи честной игры. В любом из моих казино публика знает, что имеет шанс на любой выигрыш. Теперь, делая вид, что казино мое, парень пользуется моим именем как рекламой, а затем обчищает посетителей. Вы, ребята, сами понимаете, насколько это плохо. Люди, которых надули, разъезжают по всей стране, и у них есть друзья, поэтому начинают расходиться слухи. Таким образом, и моя репутация, и все наши казино могут слишком много потерять. — Он прервался и отхлебнул виски, а затем произнес низким, чуть хрипловатым голосом: — Либо закройте его, либо изымите у него казино. Я по-хорошему предложил ему продать мне заведение за справедливую цену. Он ничего не понял, так что я выбрал вас для выполнения этого трудного дела. Вы умные ребята, вы ни разу не оступились. Если вам понадобятся люди или деньги, или что-нибудь еще, сразу звоните в офис. Решения принимайте сами. И не подставляйтесь. — Франк одарил каждого из нас улыбкой и еще одним крепким и длительным рукопожатием.

Потом он проводил нас до двери, вежливо болтая по дороге. Лифт стоял наготове, и служащий в униформе держался за его открытую дверь. Франк прощально махнул рукой с порога.

— Удачи. До скорой встречи.

Мы помахали в ответ:

— Пока, Франк.

По дороге в центральную часть города, где находился главный офис. Простак заметил:

— Чертовски интересно. Каждый раз после встречи с боссом я словно парю. В нем есть что-то такое…

— Да, — ответил я. — У него есть то, что называют магнетизмом личности.

В разговор влез Косой:

— Мне мой старик однажды рассказывал, как он встретился в своей стране с королем, ехавшим в карете. Мой старик снял шляпу и поклонился, а король улыбнулся и махнул в ответ рукой. Так старик говорил, что несколько дней после этого он словно на крыльях летал.

— Все эти разговоры об ауре в основном просто шелуха, — сказал я. — Дело не столько в личностях, сколько в том, что они имеют. Просто власть, которой обладают такие личности, заставляет остальных людей благоговеть перед ними. Так что дело не в них самих. Но во Франке что-то есть. Он личность. Иначе никогда не смог бы подняться так высоко. Но что касается королей и других благородных особ, то они до ушей полны самого настоящего дерьма.

— Ты говоришь банальности, Башка, — заметил Макс.

Косой не смог найти на Бродвее места для парковки. Пришлось оставить машину на боковой улице и пешком возвращаться назад. Мы поднялись на лифте на этаж, который целиком занимал главный офис. Макс подошел к хорошенькой секретарше в приемной и, назвав наши имена, сказал:

— Мы к Филиппу.

Одарив каждого из нас игривой улыбкой и как бы говоря: «Это все, что я могу вам дать, ребята, так что воспользуйтесь этим наилучшим образом», девушка сняла трубку и пошептала в нее. Затем она взглянула на нас и сказала:

— Вас ждут. Мне кажется, что вы сами найдете дорогу. — И вновь улыбнулась своей восхитительной улыбкой.

— Нельзя же так, — произнес я. — Вы нас просто убиваете.

Она подняла брови и улыбнулась еще восхитительнее.

— Я бы каждый день давал ей по сотенной, — со вздохом произнес Косой.

— Твои мысли всегда в сточной канаве, — сказал я.