Однажды в Марчелике 3

Но дети не умеют всерьёз печалиться. Так говорил священник в воскресной школе. Вот и Нильс не смог, снова вернувшись к более благодушному настроению. А вместе с хорошим настроем появились и планы бегства.

Мальчик тогда был младше, чем сейчас, и тюремщики ему многое прощали. Отогнутые прутья, чтобы мог пролезть он и Анна, подкоп в парке, попытка спрятаться в мусоре… За это его не стали наказывать. А вот когда он просто сумел перемахнуть забор…

В тот день в палату, где лежал привязанный к кровати беглец, вошёл метен Шуштер. Он остановился посреди комнаты и ещё какое-то время стоял, молча переминаясь с ноги на ногу. А потом спросил:

– Почему ты не хочешь лечиться? Почему пытаешься сбежать?

– Я хочу к маме и папе! – заявил Нильс.

Метен Шуштер подошёл и заглянул ему в глаза.

– Хочешь их заразить лихорадкой? – поинтересовался он.

– Я ничем не болен! – гордо заявил Нильс. И это была его самая большая ошибка.

– Я так и думал… – кивнул Шуштер, присаживаясь на стул рядом с койкой. – Так и думал, что ты догадался…

– Догадался о чём? – попытался косить под дурачка Нильс.

– Хватит, хето… – усмехнулся мужчина. – Вижу, ты понял, почему ты и сестра здесь.

– Вы убили моего брата! – крикнул Нильс, возможно, поддавшись на провокацию Шуштера, но тот ничем не выдал себя.

– Это не мы, а другие люди, – покачал головой метен Шуштер. – И это неважно… Раз ты обо всём догадался, то мы поступим так: либо ты прекращаешь попытки сбежать, либо в следующий раз мы случайно пристрелим твою сестру!

– Вы не можете! Мой отец… – попытался возмутиться мальчик, но на мужчину это не произвело ровным счётом никакого впечатления:

– А твой отец, Нильс, ни о чём не узнает! И будет всё так же соблюдать условия соглашения… – метен Шуштер погладил ребёнка по голове. – Зато ты останешься один! Так что… Решай.

С тех пор Нильс больше не пытался бежать. Всё, на что он надеялся, так это на то, что ему удастся протянуть ещё хотя бы лет пять. Уж слишком сильно запали ему в душу слова о том, что выйти из клиники можно только вперёд ногами…

Нильс сдался. Не пытался узнать, как ходят патрули вокруг территории больницы, не пытался узнать, как сменяется охрана у дверей, не просчитывал, как доберётся до Викторина к родителям… И больше не хотел бежать. Только иногда, проснувшись ночью, он подходил к окну и с завистью смотрел, как гуляют по тёмному парку одинокие охранники…

Клиника стояла на берегу солёного минерального озера, которое питали подземные источники. С одной стороны вздымала свои склоны каменистая возвышенность, с другой – был обрыв к берегу. Чтобы выйти с территории клиники, надо было пройти через зелёный луг парка, миновать лабиринт из подстриженных кустов, а дальше, за оградой, преодолеть ещё двести метров узкого перешейка в сторону города…

Нильс тихо, чтобы не заскрипела кровать, спустил ноги на холодный кафельный пол. И на цыпочках приблизился к окну. Ночь была тёмная. Лишь редкие фонари на аллеях парка высвечивали пятна света на гравийных дорожках, да за возвышенностью разливалось в небе сияние Блю Ривьеры.

По одной из аллей неспешно шли двое охранников. Они то входили в круг света, то углублялись в ночную тень, исчезая из виду. Пели ночные птицы, стрекотали, скворчали и щёлкали насекомые. Холодные звёзды безразлично светили с тёмного неба в ожидании Гробрудера.

В воскресной школе говорили, что человеку положено спать в ночи. Но Нильс не хотел спать – он хотел ходить, бегать, прыгать, на девочек смотреть, в конце концов… Он бы не отказался сейчас погулять по парку – даже с теми охранниками, которые как раз вышли на очередной освещённый пятачок и снова скрылись в тени…

Хотя бы так уже!.. Нильсу даже плакать захотелось от обиды. Сколько раз он с тоской смотрел, как к обычным больным приезжают родственники, как носятся дети, играя на лужайках парка… А он вместе с сестрой мог только пройтись по аллее, посидеть на лавочке – а потом снова уходил в корпус. Короткие разговоры, грустные взгляды и двое охранников за плечами. Как те, что шли сейчас по парку…

Нильс пригляделся к светлому пятну, ожидая появления охранников. Но их всё не было… Не было… Не было… А потом из тьмы сиротливо выкатилась шляпа и улеглась на границе света и тени. Нильс во все глаза смотрел на эту шляпу – и отчаянно пытался понять, что за тварь могла сожрать в темноте сразу двух человек. Причём мгновенно… Ему стало страшно. Он осторожно сделал шаг назад, не сводя взгляда с тёмного пятачка, и тут неведомая тварь проявила себя.

Из темноты появилась человеческая рука, схватила шляпу и утащила обратно в ночь. Нильс чуть склонил голову и перестал отступать от окна. Наоборот, он прижался к стеклу и стал вглядываться в ночь, выискивая других патрульных. Но парк был пуст. Если бы Нильс мог заглянуть за угол, то мог бы с интересом понаблюдать, как молодой метен Пиколло, один из врачей клиники, прижал к стене молодую санитарку мешо Фрэнсис и старательно вылизывает ей рот изнутри.