Однажды в Москве. Часть II

– Аа-а… Да ты еще и ксенофоб, Катя. Так вот каких кадров воспитывает ваша контора?

– Причем тут контора? От вас же прохода нет! Вы везде: в кафешках, на базарах, в спортзалах… Сейчас в Москве больше черных, чем русых. Стариков обманываете, женщин облапываете, все воруете, еще и русских ненавидите. Когда же вернетесь в свои аулы?

– Ну, детей и стариков мы точно не обижаем…

Я почувствовал, что если сейчас не засну хотя бы на час, то или чокнусь, или провалюсь от усталости. В кухне было тепло и это тоже клонило ко сну.

– …Хочу спать. Дай подушку. Я прямо здесь прилягу.

Она вновь фыркнула и вышла. Появившись, надменно бросила на пол тонкий матрас, шерстяное одеяло и маленькую подушку. Я снял куртку и пристроился в свободном углу.

“Теперь все в руках провидения. Надеюсь, Никитин и на этот раз не сдаст. А сдаст…”

Честно, мне уже было все по фене после Джулии.

Хозяйка все еще маялась у двери, скрестив руки на груди. Я зевнул:

– Катя, хочешь, скажу тебе по секрету, когда мы вернемся в свои аулы?

– Ну?

– Ни-ког-да! Потому, что вы, русские, такую кашу заварили у нас, что теперь нам просто некуда деваться. Так что, хочешь не хочешь и за стариками вместе будем присматривать, и за женщинами ухаживать, и детей вместе делать и воспитывать, помогая демографическому прогрессу в матушке-России… Никуда мы уже друг от друга не денемся, очи ты мои ясные, ферштейн? Свет, пожалуйста, погаси. Мне достаточно зырканья твоих глаз…

Дверь с грохотом захлопнулась. Мрак поглотил не только комнату, но и мое сознание…

В коротком промежутке сна я увидел ту, о которой не переставал думать. Джулия смеялась и убегала от меня в поселковом парке в Кировском, который находился за 99-й школой. В черно-белой форме, так выгодно подчеркивающую ее осиную талию и точеные ножки, она просто сверкала в лучах солнца, бегая между деревьями, покрытыми бело-розовыми весенними лепестками.

Духовой оркестр на площадке играл старинный вальс, кажется, “Березку”. Обычно так и бывало по субботам, воскресеньям. Казалось, вот-вот я поймаю ее и сожму в объятиях, но каждый раз ей удавалась увернуться. Я так и не поймал ее. И все еще слышал ее душевней смех, когда проснулся от прикосновения рук Никитина…

Кажется, он долго меня тряс. Потому, что по инерции еще продолжал меня раскачивать, даже когда я открыл глаза. Смеялась Катя, видимо, над его попытками разбудить меня.

– Хорош… – я недовольно буркнул. – Не груша…

– Ты, я вижу, хорошо устроился, – улыбнулся он. – Хозяйку не обидел?

– Ее обидишь… – я сел и попытался сориентироваться во времени. Еще даже не рассвело. Я помассировал ноющую до сих пор спину, куда врезала ногой Катя.

– Давай, приведи себя в порядок, все на мази. Но тебе надо успеть к своим. Чтобы сами не натворили бед…

Я вскочил и зашел в ванную. Умывшись и разогнав сон, вернулся. Сергей уже сидел за столом, читал какую-то бумажку. Катя наливала чай.

– Вот тебе бумага и ручка, – подтолкнул он мне без предисловия чистый лист и ту самую бумажку, – перепиши своим почерком. Смотри, я тебе доверился. Считай, голову на плаху положил…

Писать быстро я умел. Через несколько минут вложил уже вчетверо сложенный лист с именами, адресами и прочими данными в карман.

– Что тебе с этого будет? – спросил, надевая куртку, которую протянула мне Катя.

– Ничего. Я же сказал, мне за державу обидно. Ты не русский, не поймешь.

– Куда мне.

– Если подставишь Ануфриевича, я тебя из-под земли достану, – пригрозила Катя.

– А зачем меня оттуда доставать? – улыбнулся я в ответ. – Главное, туда не попасть. После какой прок…

– Теперь слушай, – посуровел Никитин, – это я от имени руководства, как бы устно. Понятно, что вы до Куцебы с ходу не доберетесь. Он профи и подставляться не будет. Достаточно будет убрать указанных лиц из Администрации, этого выскочку депутата, который возомнил себя полубогом и дурит народ обещаниями – всех тех, кто между Семьей и нашей Службой. Они, в отличие от Куцебы, расправы не ждут и убрать их будет несложно. На все про все вам предоставлено три дня.

Мы будем тянуть с началом операции, опираясь на обстоятельства, сложившиеся после ликвидации Федьки. И если все пойдет по плану, пусть ваши в полной боеготовности выезжают из Городка, с видимой целью разблокирования окруживших их блокпостов. Но очень медленно и ни в коем случае не стрелять и не показывать иную агрессию. Куцеба этого и добивается. Наши сами отойдут, получив соответствующую команду. В верхах в это время будет царить хаос после ваших, я надеюсь, удачных актов. А с Куцебой мы позже разберемся, давно на него зуб точим. Все ясно?

Я кивнул:

– А на кого спишут жмуриков?

Никитин пожал плечами.

–Ну, не знаю… На Кавказ наверно. Хотя бы на Басаева. Он только рад будет такому пиару, заодно и обрубит бабло у своих арабов…

“Черт! Все перемешалось…”

– …Пока будь осторожен. Вы, скорее, возглавляете список предстоящих к ликвидации.

– С твоей помощью.