Одно небо на двоих

– Я не умею врать, – твердо произнес тот, – а значит, правду.

– Ты предал меня, сын…

– Ты меня тоже, отец.

Грустно слышать и произносить эти слова. Но впереди ему предстоит услышать еще много неприятного – от Ахмада и его семьи, видеть слезы Дамиры… Она вообще ни в чем не виновата. Просто случайный путник на дороге, которую прокладывал его отец.

Потом он поедет к Даниэлю. Наконец настало время подумать о себе и о своей жизни. Не жить по чужим правилам, а диктовать свои. И, с позволения Всевышнего, следующий путь – на Олдерни. К его хайяти.

Глава 33

Саид находился в доме матери уже час. Он рассказал ей все – от начала и до конца. Та, шокированная историей, сначала заплакала, но потом взяла себя в руки, присела рядом с сыном, держа его ладонь в своей руке. Фанан переживала: Саид столько всего натворил! Но, что бы он ни сделал, она всегда будет на его стороне – на стороне своего ребенка! Даже если Мухаммед откажется от нее.

Амина сидела с другой стороны, вздыхала и иногда улыбалась, полностью поддерживая брата. Саид пришел от Ахмада, который находился с семьей в Дубае, подавленным, и это неудивительно: тот проклял его. Они снова стали конкурентами и врагами.

Дамиру Саид не видел. Разговаривал лишь с ее отцом. Ему было жаль девушку, но он был непреклонен. Раз решил разорвать отношения, нужно действовать решительно. Саид надеялся, что те килограммы золота, что он принес Дамире в качестве махра, послужат ей хоть слабым, но утешением.

– Я поддержу тебя в любом случае, Саид, – произнесла Фанан, – даже если из-за этого лишусь мужа.

Он не хотел жертв от матери, но ему нужна была ее помощь.

– Поедем с визитом к Даниэлю без отца. Аллах не запрещает мне сделать это.

Оливия мыла посуду и напевала грустную мелодию, изредка поглядывая в окно. Думала она о дочери. Телефон Вирджинии был отключен, хотя в рейсе та не была. Даниэль позвонил Арчеру, но тот тоже ничего не знал. Оливия начинала волноваться.

Она снова взглянула в окно и замерла. Ее руки так и повисли в воздухе вместе с тарелкой. Подъехавший к их дому «Ягуар» мог принадлежать только одному человеку. Сердце матери забилось сильнее. Она уже чувствовала, что дело будет касаться Вирджинии.

– Даниэль! – крикнула она мужу.

– Ливи. – Даниэль подошел к ней вплотную и поцеловал в шею, но она даже не заметила этого поцелуя, взволнованно прошептала:

– О боже! Это Саид!

Теперь и он посмотрел в окно. Шараф аль-Дины… Саид и две женщины в черных абайях. Мать и сестра. Когда арабы приходят в дом всей семьей, это означает только одно. Но как? Саид ведь завтра женится на Дамире! Зачем пришел тогда? И без Мухаммеда. Возможно, Даниэль ошибается, и дело касается чего-то другого…

Услышав звонок в дверь, Оливия выключила воду и перевела взгляд на мужа. От волнения она не знала, что сказать. Этот визит неспроста. Уж она-то знала, отчего плакала ее дочь и, нарядившись в абайю, уехала куда-то и провела там ночь, а утром вся в слезах вернулась домой. То, что виновник слез ее дочери – Саид, она даже не сомневалась. Но доказательств не было, а дочь молчала. Любая бы на ее месте молчала, потому что не посмела бы сказать правду.

Саида, зашедшего в дом первым, было непривычно видеть в национальной одежде. Он всегда одевался как пилот, а теперь выглядел так, как будто никогда им и не был. Восточный наряд делал Саида другим – более взрослым и представительным. Даже взгляд изменился. Из мальчика, которого Даниэль обучал столько лет, Саид превратился в мужчину, точно знающего, чего он хочет от жизни. И это явно не урок по авиации.

– Ас-саляму алейкум, – произнес Саид, смотря на Даниэля, – я пришел с позволения Всевышнего. У меня к тебе разговор, касающийся твоей дочери.

Испуганная Оливия перевела взгляд на мужа, но чья-то рука коснулась ее плеча. Она обернулась – это Фанан дала понять, что дело касается только мужчин. Но ведь Джини и ее дочь тоже! Она будет принимать участие в этом разговоре!

Оливия последовала за мужем, но Саид взглядом остановил ее. Арабы – очень странный народ. Женщины у них обязаны молчать и слушать. Во что впуталась ее дочь?

– Конечно, – кивнул Даниэль, – мой дом всегда открыт для тебя.

Он указал Саиду на стул во главе стола и обратился к жене:

– Оливия, сделай гостям кофе.

Сказала бы она этому гостю пару дерзких слов! Стиснув зубы, прошла на кухню. Женщины последовали за ней.

– Мой сын пришел с миром, Оливия, не злись на него. – Фанан улыбнулась. – Я помогу тебе сделать кофе.

Мужчины сели напротив друг друга, и Саид не стал тянуть с разговором. Надо было разложить все по полочкам, и он начал с того, что теперь не пилот. Он оставил эту профессию в прошлом, чтобы быть открытым для будущего. Затем рассказал, что свободен от обязательств в отношении дочери Ахмада аль-Аджми. И только после того, как Оливия принесла кофе и женщины сели на диван, произнес: