Одно небо на двоих

Знакомый голос почти рядом заставил остановиться и прийти в сознание. Мама. Оливия шла настороженно, как будто увидела перед собой не дочь, а призрак. Но это нормальная реакция человека на то, что твой ребенок-христианин одет как мусульманин.

— Джини, — прошептала Оливия, шокированная видом своей дочери. — Где ты была?

Сложно было не разреветься. Вирджиния думала, что выплакала все слезы, но оказалось, что ошиблась.

*** В офис Саид приехал вовремя. Шел по аэропорту, ни на что не отвлекаясь. Он шел целенаправленно — поговорить с отцом. Пусть тот знает все от начала и до конца.

Пройдя мимо Фрэнка, даже не поздоровался. А еще вчера ему даже улыбнулся. Фрэнка это насторожило, а после того, как Саид без стука распахнул дверь в кабинет своего отца, у него наступила паника.

— Мне надо с тобой поговорить, — Саид начал с порога, зачем терять время? — Мне нужно твое согласие на никях с Вирджинией Фернандес.

Ручка выпала из рук Мухаммеда, он даже открыл рот, не в силах произнести отказ сразу. Его сын выжил из ума!

— Ты женишься на Дамире, — произнес Мухаммед и сцепил пальцы в замок.

Саид расстегнул пиджак, хотелось еще ослабить галстук:

— Сейчас речь не о Дамире, я говорю о Вирджинии Фернандес. Я хочу на ней жениться и как можно быстрее. Хоть завтра. Хотя, зачем так долго ждать? Это можно сделать прямо сегодня. Прошу твоего одобрения, а потом поедем к Даниэлю.

Мухаммед, нахмурив брови, посмотрел на Саида. Он не узнавал его.

Как же так можно окрутить мужчину, если тот перестает адекватно думать?

— Я не дам своего согласия на этот брак, — спокойно, но строго начал свою речь отец. — В моей семье никогда не было иноверной крови и никогда не будет. Ты не о том думаешь, Саид. Сейчас все твои мысли должны быть о союзе с Катаром и шатком положении авиакомпании.

Ты должен думать о бизнесе, а продолжаешь усердно бегать за юбкой.

— Я люблю Вирджинию, — Саид был непоколебим. Он предполагал, что отец откажет ему, — и сделаю все, чтобы она стала моей женой.

— Что ты знаешь о любви, мальчишка, — Мухаммед потянулся за стаканом с водой, взял его и сделал глоток. — В исламе нет романтической любви, есть понятие уважение. Присядь, — Мухаммед указал на кресло перед своим столом. Его голос был спокоен, он не кричал, Саид не имел права повышать голос тоже. Но как только он отсюда выйдет…даст эмоциям выйти наружу.

Сейчас Саид покорно подчинился, сел, хотя внутри все кипело.

— В хадисе Кудси сказано, что уважение — высшая степень любви.

Уважение не ослепляет, не возносит другого до ранга идола или кумира, ни отвлекает от поминания и поклонения, не разрывает связь верующего со Всевышним. В отличие от мимолетной любви, которая изменчива и ненадежна. А тот, кто строит брак на такой непрочной основе, подобен тому, кто строит дом на гребне волны — волна спадет, и дом рухнет в пучину.

— Наша любовь не пройдет, отец, — Саид видел, как Мухаммед пальцем приказал ему молчать, потом встал со своего кресла, сцепил руки сзади и подошел к окну:

— Вирджиния Фернандес — иноверка, а ислам призывает жениться, исходя из религиозности и нрава. Поэтому, сын, ты женишься на женщине нашей веры, это даст тебе больше блага, чем любовь.

Потому что обещания, забота, тепло уходят, когда слабеет любовь, а то, что основано на связи со Всевышним, длится гораздо дольше.

Религиозность — это гарантия ответственности, преданности, верности и заботы супруга в отношении своей семьи. Сейчас тобою руководят эмоции и гормоны, твой темперамент таков, что ты готов броситься с головой в пучину любви, но когда она вытолкнет тебя обратно, эмоции поутихнут, ты придешь к пониманию того, что я был прав.

— Вирджиния примет ислам…

— Не примет, потому что для нее это слишком большой шаг.

Иноверным нравится жить так, как они живут. Принять ислам равносильно тому, что посадить их в клетку.

Саид облокотился на спинку кресла. Отец сказал много, и это слегка поубавило его пыл. Но не любовь. Его любовь не убить ничем.

— А если я сделаю ее своей второй женой? Ты дашь согласие? Ведь Дамира будет первой, как ты и хочешь.

— Если ты не прекратишь бегать вокруг Вирджинии, мне придется подкорректировать наш договор, — Мухаммед сел в кресло и стал перебирать бумаги, грудой сложенные у него на столе. Он вытащил несколько, снова нахмурив брови. — Ее я уволю первой, а имея крепкие связи с таможней и полицией, могу сделать так, что ее депортируют из страны без права на возвращение.

Саиду показалось, что он спит и во сне видит дьявола, который вселился в его отца. Даже голос похож. Мухаммед не может так поступить… Слов не было… Хайяти отдалялась от него все дальше и дальше…

— Кто следующий? Джек Арчер? Давно хотел от него избавиться.

Следом за ним Даниэль Фернандес Торрес. Мне он нравился именно до тех пор, пока моего сына не околдовала его дочь…

— Хватит! — рявкнул Саид и вскочил с кресла. Это уже перебор.

— Подумай, Саид, прежде чем загубить столько жизней. Хотя Арчеру уже давно пора на пенсию, держу его только потому, что ты не позволяешь увольнять пилотов.