Одно преступное одиночество

– Лена, ничего не бойся и ничего не говори! – крикнул я перед тем, как ее у меня окончательно забрали. Я в ярости сжимал кулаки и едва сдерживался, чтобы не наброситься на следователя и еще двух его людей в штатском, вероятно, оперативников, поджидавших его на лестнице.

Когда закрылись двери и мы с Катей остались одни, я набрал Кострова. К счастью, он сразу же взял трубку. Я вкратце объяснил ему, что случилось.

– Не переживайте. Я скоро вернусь и устрою так, что ее отпустят. Уж мне-то Гена скажет, откуда у него эта информация о куртке. А вы, пока меня нет, постарайтесь выяснить, кто побывал у вас дома.

Я собирался было уже сказать, что вчера в квартире появлялась, если верить Кате, моя бывшая жена, но передумал. Не хватало только, чтобы ее вызвали на допрос! Зная Женьку, ее скандальный характер и склонность к вранью, мне не хотелось, чтобы во время допросов она вывалила на голову следователя всю искаженную ее бурной фантазией нашу с ней семейную жизнь. К тому же мне как-то не верилось, что вся эта история с убийством Львова связана с желанием моей бывшей жены вернуть меня ценой подставы своей соперницы. Уж слишком сложный и опасный план. Мне нужно было время, чтобы все обмозговать.

Я пообещал Кострову выяснить, каким образом куртка, посыпанная битым стеклом (ведь кто-то нарочно вмял в пушистый мех капюшона кусочки стекла!), оказалась в моем доме, спросил его, когда он вернется, он ответил, что «совсем скоро», и я вернулся в спальню. Мне не верилось, что Лены нет, что вся эта история с курткой и Неустроевым – реальность. А что, если я действительно уснул и все это мне приснилось, а Лена с Катей курят на лестнице?

В дверь постучали. Я крикнул: «Заходи!» Катя вошла, встала передо мной. Глаза ее были заплаканы.

– Вы простите меня, Игорь! Это она, ваша бывшая жена, – сказала она, шмыгая носом. – Поэтому она так быстро ушла. Думаю, когда я пошла вперед, чтобы открыть дверь детской, она в это время достала куртку и повесила на вешалку.

– Катя, ты завари чай, а я сейчас приду на кухню, – сказал я, набирая номер телефона своей бывшей тещи, которая проживала в Иркутске и которая точно знала, где сейчас находится ее дочь. Она-то мне и расскажет, что случилось и почему Женя здесь, в Москве.

Буквально через десять минут я уже выходил из спальни, обескураженный, потрясенный и одновременно растерянный.

Ошибки быть не могло! Я только что слышал голос собственной жены, Женьки, находящейся в Иркутске, в квартире своей матери! Я же звонил на домашний телефон, а потому ошибки быть просто не могло! Моя бывшая жена никак не могла быть одновременно в двух городах, Москве и Иркутске! Больше того, ее мать сообщила мне, что Женька беременна, последние дни до родов дохаживает, что она, после того как рассталась со своим очередным любовником, приехала к матери рожать. Сама Женька, которой мать дала трубку, не желая, видимо, вмешиваться в наши отношения, разговаривала со мной довольно грубо, спросила, чего мне надо, начала плести что-то про алименты, которые мне, по ее мнению, от нее нужны, и я, не выдержав такого цинизма, отключил телефон.

На кухне сидела Катя. Наша няня. Женщина, живущая со мной под одной крышей. Готовящая мне еду и стирающая мои сорочки. А еще – заменившая моим детям мать!

Мое воображение с легкостью нарисовало мне ее в красной курточке с капюшоном и палкой в руках…

Как же я раньше не догадался?

Костров

– Откуда вдруг взялась эта красная куртка в его квартире? – возмущался я уже дома, сидя за накрытым столом. От такого количества салатов и закусок, которые приготовила к моему возвращению моя жена, я даже растерялся и не знал, с чего начать! Если бы не этот звонок Игоря Туманова, когда он сообщил мне об аресте (иначе и не назовешь!) Лены Львовой, я бы набросился на еду с аппетитом, да и вообще посчитал бы наш вечер праздничным. Но настроение было испорчено. К счастью, Елена тоже прониклась моими переживаниями, а потому не назойливо, а довольно тактично принялась ухаживать за мной, накладывать на тарелку всего понемногу:

– Попробуй сначала вот этот салат, он новый, потом, если захочется, поешь рыбки, мяса. Я понимаю тебя, это очень неприятно, особенно если учесть, что Туманов твой внес за Лену немалую залоговую сумму, так? И как же теперь, деньги вернут?

Она была ангелом, моя жена. Сидела напротив меня и искренне мне сочувствовала.

– Конечно, вернут. Но не в этом дело! Кто позвонил Неустроеву и сообщил о том, что в квартире у Игоря находится эта злосчастная куртка? И как он, неглупый вроде мужик…

– Ты имеешь в виду Неустроева?

– Ну да, конечно! Как мог он повестись на эту чушь?

– Я не знаю всех ваших дел, но смотрю много сериалов, читаю книги. Так вот, не думаю, что открою Америку, если предположу, что на твоего Неустроева просто давит начальство, а потому ему важно поскорее получить результат!

– Ты просто прелесть! – Я не мог не улыбнуться. – А салат – фантастика, очень вкусно!

И на самом деле, глядя на Лену, слушая ее голос, я немного успокоился и позволил себе даже получить удовольствие от еды.