Одноглазые валеты

– Дэвид! – обрадовался Блоут. – Отлично. Теперь, когда ты контролируешь Странность, я могу сказать больше. – Он посмотрел на Пэтти, пытающуюся вырваться из хватки Странности. – Я сохраню твое тело. Мне неприятно было бы видеть, как Пэтти пытается его повредить – как раз сейчас она об этом и размышляет.

Пэтти выругалась, с яростью посмотрев на Блоута.

Странность схватила Пэтти еще сильнее.

– Говори быстрее, Блоут. Я знаю, что это не в твоем стиле, но я не собираюсь долго здесь оставаться.

Блоут улыбнулся.

– Тогда вкратце. Нам пора все упорядочить. Пора джамперам помочь Рокс.

Странность усмехнулась, затем заревела, когда их мутирующее тело потрясла очередная трансформация.

– Так вот о чем ты говорил Пэтти. И что? Ты повышаешь плату?

Блоут пожал плечами – едва заметное движение на фоне огромного тела.

– Как я понимаю, многие джокеры хотели бы стать тузами, особенно здесь, на Рокс. Несколько разумных тройных прыжков… Представь, чего могла бы добиться десятка или дюжина джокеров, ставших тузами.

– Особенно под руководством Блоута.

– Особенно. – Блоут улыбнулся.

(Эван, ты не можешь этого допустить…)

Эван игнорировал мольбы Джона.

(Дэвид, ты обещал мне. Помнишь?)

(Да, приятель. Я сдерживаю свои обещания. Не переживай.)

(Тогда давай, прыгай. Я займу место Доминанта.)

Пэтти билась в их руках, беспомощно кусаясь и царапаясь, пытаясь побороть напористую силу Странности.

– Мы поговорим об этом, Блоут, – сказала Странность. – Может, ты прав. Может, пора навести небольшой порядок. Но через секунду, когда я вернусь в свое тело.

– А что насчет Странности? – вмешался Кафка с взволнованным видом.

– Я согласен с моим советником, Дэвид, – сказал Блоут. – Я считал, что Пэтти поможет нам контролировать ее. Странность может быть слишком опасной.

(Эван?)

(Просто дай мне тело, Дэвид. Как ты обещал.)

– Все будет хорошо, – сказал им Дэвид. – Не переживайте за Странность.

Странность заполнила прохладная пустота (…Эван!..), а затем Пэтти вернулась, изумленная, и почти сразу упала в Пассив, пока Джон делал последние отчаянные попытки занять место Доминанта.

Эван презрительно оттолкнул его. Глаза Дэвида были закрыты. Теперь они снова распахнулись и посмотрели на Странность, на лицо, спрятанное за маской.

– Эй, приятель. Теперь можешь меня отпустить.

(Джон? Пэтти? Я люблю вас обоих. Мне жаль.)

(Эван…)

(Мы понимаем, правда понимаем…)

Странность подняла руки. Одна принадлежала Пэтти, другая – Джону. Быстрым движением они схватили голову Дэвида с обеих сторон.

Со всей своей силой Странность яростно выкрутила его шею. Щелчок ломающихся костей прозвучал очень громко. Странность отпустила тело, и оно повалилось на пол. Они широко развели руки в стороны, в последний раз закрыв глаза в ожидании, когда Блоут отдаст приказ и пули разорвут их общее тело. (Прощайте, Пэтти, Джон. Я правда люблю вас.) Но этого не произошло.

Блоут смотрел на тело Дэвида. Кафка наблюдал за Блоутом. Охранники-джокеры были наготове и наставили на них оружие.

Блоут издал лишь краткий вздох.

– Дэвид был моим ключом. Он желал прислушиваться ко мне, хотел разделить мои мечты. Будь вы Золотым мальчиком, Соколом или просто другим тузом, я бы не сомневался, – сказал он им, все еще глядя на тело Дэвида. – Но только не Странность. Не те люди, которым знакома боль существования джокера.

Глаза на крохотном лице гигантского джокера закрылись. Его тело дрогнуло, и из пор снова засочилась чернь. В комнате стоял сильный запах гниения.

– Убирайтесь, – яростно сказал им Блоут. – Убирайтесь, пока я не передумал.

Даттон наконец открыл запасную дверь и, моргая, вышел на свет восходящего солнца Джокертауна. Его безносое лицо напоминало маску живого мертвеца. Он зевнул и потуже затянул пояс своего шелкового халата.

– Странность. – В его голосе слышалось облегчение. – Я беспокоился. Я позвонил кое-каким знакомым…

– Мы пришли работать.

– Эван? – Даттон взглянул на их руки – сейчас большая их часть была шоколадно-коричневого цвета, а пальцы казались длинными. Даттон отошел от двери и позволил фигуре в плаще зайти, затем захлопнул и запер за ними дверь. Вскоре после восхода солнца музей казался мрачным.

– Сейчас шесть утра. Что случилось? Где Пэтти?

– Здесь. В данный момент в Пассиве. Джон тоже с нами. Все кончено, Чарльз. Мы… я был неправ. Мы хотели сказать это тебе.

– Неправ?

– Насчет счастливого конца. Может, иногда все и складывается. Лидер банды джамперов мертв, Чарльз. – Под маской Странность засмеялась, громко и звучно. Эта веселость показалась Даттону очень странной. – Это ничего не решает, – продолжила Странность. – Может, совсем ничего. Но это одно небольшое изменение к лучшему. Натуралы уже не смогут повесить на нас столько злодеяний, не смогут использовать это оправдание, чтобы подавлять людей, на которых повлияла дикая карта.

– А ты? Что насчет Странности?

– Нам все так же больно. Но один из нас смог выбраться, хотя бы ненадолго. Мы думаем об этом и надеемся, что, возможно, когда-то все изменится.

Странность вздохнула.

Очертания под тяжелым плащом изменялись.

– У тебя есть торт, Чарльз? – спросили они. – Сегодня у нас день рождения.