Так ли?
Я дошла до ближайшей скамейки и присела.
Вика подошла, села, развернулась ко мне, сняла темные очки, сжала их в руках и выдохнула.
— Отлично выглядишь, Ариш, — начала с улыбкой и спокойно, но все же, явно через силу.
— Ты тоже, — кивнула я. — Совсем не изменилась.
Только глаза у Вики уставшие, уставшие, уже с морщинками, впрочем, и мои вряд ли лучше. Мама любит повторять, что я выгляжу старше своих лет.
Она у меня тот еще мастер по поддержке и утешению.
Вика уставилась на свои очки, не самые дешёвые, между прочим, и сумочка у нее брендовая, и колечко, с серёжками, золотой гарнитур с янтарей, в деньгах они вряд ли нуждаются.
Одноклассница глубоко дышала и сглатывала, явно решаясь на очень непростой разговор. Я решила начать первой, так как и у самой, нервное напряжение уже зашкаливало.
— Что случилось, Вик? Говори. Я слушаю:
— Я знаю, ты ждала его, но пришла я, просто потому, что его ты и слушать не станешь. А нам очень нужна твоя помощь, Ариш! Очень! Ты наша единственная надежда!
Совершенно неожиданно Вика расплакалась и схватила меня за руки:
— Помоги! Умоляю!
— Ты мне толком объясни, в чем дело! И посмотрим, что можно сделать.
— Можно сделать! Можно! Поверь! Только если разрешишь! — Вику аж трясло от нервного возбуждения. — Как мать тебя прошу! Помоги!
— Успокойся и объяснись, Вик. Я слушаю!
Вика выдохнула и начала дрожащим голосом:
— У нас с Игорем есть дочка, Людочка. Ей пять лет. Чудесная, красивая, умненькая, ласковая малышка, родилась она совершенно здоровой, развивалась нормально, а весной этого года слабнуть начала, бледнеть, в обмороки падать. Мы к врачам, а они, говорят; вы мамочка держитесь! Новости у нас неприятные, у вашей девочки лейкоз, говорят. Умирает, она, Ариш! Мой маленький ангелочек, умирает!
Новость стала для меня шоком, ударом по голове и болью в сердце. Меня затрясло так же, как и Вику.
Хуже, чем болезнь твоего малыша не может быть ничего в этом мире! За любое преступление, кары хуже этой, не придумаешь!
Как мог Игорь даже подумать, что я его прогоню, или начну злорадствовать? Понятно же, что на лечение нужны сейчас огромные деньги! В них даже и Вадим не откажет! Напротив, он точно с радостью поддержит семью моего бывшего любовника.
— Самый быстрый, верный и безопасный для здоровья способ помочь, это обновить ее кровь с помощью вливания дополнительных стволовых клеток, — продолжила Вика, чуть успокоившись, — тогда у организма будет больше сил пожирать вредоносные раковые клетки. Искать в заграничных банках очень долго и дорого, у нас может ни хватить, ни времени, ни денег. А родственники уже все, кто мог, сдали! Все, Ариш! Никто не подошел! Только Надюша твоя осталась! Только она, — сказала несчастная мать, очень тихо. И сердце мое, на пару мгновений, точно перестало биться. — Я понимаю, что шанс мизерный! Почти призрачный! Но у нас остался только он, Ариш! Только он! Ей всего-то нужно будет сдать двести грамм крови из вены. Это ничем для нее ни опасно! Ничем.
Меня затрясло еще больше. Голова закружилась, остро начало не хватать воздуха.
— Позволь! Прошу! Как мать прошу! Умоляю!
Вика снова расплакалась и схватила меня за руки.
— Я не могу, Вик, не могу! Вадим никогда не позволит! — ответила, давясь слезами не меньше Вики.
— А ты не говори ему! Не говори! Не следит же он за каждым вашим шагом. А девочке скажи, что для поступления в школу надо. Она ведь в этом году у вас первоклашка, да?
— Он следит, Вик! Вот именно, что он следит за каждым шагом. Я одна никуда не иду и не еду. Тем более с Надюшкой. И разрешение на сдачу крови, тоже должен будет подписать Вадим. Он ее опекун.
— Как так? Ты же мать!
— Я лишена родительских прав, — тихо произнесла свою самую большую боль и зависимость от мужа.
— Как?! — Вика аж с лица сошла. — Вера ничего не сказала!
Ах, значит-таки Вера?
— Когда у тебя свекор генпрокурор города, нет ничего невозможного — ответила, не вдаваясь в подробности.
Вика схватилась за голову и начала раскачиваться:
— Я не знала тогда, что все выйдет именно так! Не знала! Я всего лишь хотела Игоря. Глупая, влюбленная, девчонка! Я думала, что все у нас четверых вполне сложится! Откуда я могла знать, что нам всем будет так тяжело и что Бог меня так накажет?! Я не знала, Ариш!
— Ты о чем? — спросила, холодея от ужаса.
— Ой, правду говорят, что Бог за все детьми караеет! — рыдала, одноклассница. — Ой, правда!!
Я, теряя терпение, встряхнула ее за плечи:
— О чем ты, Вика? Говори!!
Глава 11
— Что ты сделала, Вика?! Что?
Я схватила одноклассницу за плечи, и встряхнула, чтобы унять ее истерику. Хотя, меня саму уже трясло не меньше, чем ее.
— Ничего! Ничего такого, Ариш! — одноклассница уже взяла себя в руки и явно пыталась сейчас что-то выдумать. Я даже и не думала, что он запомнит, а тем более сделает.
— Да объясни ты толком! От начала!
— Я просто, однажды увидела Вадима пьянющим в нашей кофешке открытой. Ну, той. Возле ДК. Помнишь ее?
— Помню, дальше что?
— Он на ногах не стоял, по стенкам шарашился. Я его первый раз таким видела. Подошла, ты чего, говорю.