Одноклассники

3-й журналист. А что там сегодня дают?

Помнацбес. Странный вопрос. «Жизнь за царя», разумеется!

Сцена 24. ЦКБ. Больничная палата

Мишка сидит на кровати и смотрит в окно. Входит Юрятин, тоже некоторое время смотрит в окно.

Юрятин. Что там такое?

Мишка. Ничего. Небо.

Юрятин. Небо – это хорошо. (Мечтательно.) Закончим операцию – попрошу себе из спецфонда дачку. Ту т одного отчизнопродавца давеча брали – я себе присмотрел. Не дача – замок! Прямо над рекой – розовые «джакузи». Сиди в булькающей водичке и смотри в небо! Миш, а ты себе что попросишь?

Мишка. Не знаю.

Юрятин. Квартиру проси! Двухуровневую. На Зоологической улице. Чтобы слонов из окошка было видно. Та м после приказа о добровольной сдаче лишнего имущества много пустой жилплощади…

Мишка. У меня дом есть. В деревне. Родительский. Починить только надо.

Юрятин. Что ж тогда попросишь?

Мишка

. Лену…

Юрятин. В каком смысле?

Мишка. Чтобы ее отпустили. Со мной…

Юрятин. Э-э-х! Говорил тебе: никаких нештатных эмоций в отношении объекта оперативной разработки. Влюбился-таки! Отставить! Выпорю!

Вбегает 2-й спецнацгвардеец.

2-й спецнацгвардеец. Позвонила! Позвонила!

Юрятин. Ес-с! Мы сделали это! Адрес пробили?

2-й спецнацгвардеец. Пробили.

Мишка. Где они?

2-й спецнацгвардеец. В Переделкине. В музее Булата Окуджавы.

Мишка. Так его же, по телевизору сказали, закрыли!

Юрятин. Это музей Пастернака закрыли. За космополитизм. А Окуджаву Избавитель Отечества любит! (Поет.) «Сомненья прочь – уходит в ночь отдельный, десятый наш десантный батальо-он!» Дальше докладывай!

2-й спецнацгвардеец. Та м гостиницу для приезжих окуджавоведов открыли. Они в «люксе». Выдают себя за английских булатоманов. По вечерам даже поют для конспирации: «I shall bury a grape stone in the warm fertile soil by my house…»

Мишка

. Что-о?

Юрятин. «Виноградную косточку в теплую землю зарою…» Ты смотри, как хитро зарылись! Профессионалы. Будем брать! Переделкино окружить тройным кольцом, чтобы мышь не проскочила! Поднимайте Московский округ!

Мишка. Не надо округ! Я один пойду. Если Ренат что-нибудь заподозрит, он ее убьет… Из-за меня. Если что – родителей моих не оставьте!

Юрятин. Не оставим! (Обнимает Мишку.) Запомни, если ситуация выйдет из-под контроля, громко скажи: «Ренат, ты не прав!». Понял?

Мишка. «Ренат, ты не прав!» (Уходит.)

Юрятин. Отставить Московский округ. Достаточно батальона десантников и сорока снайперов. Та м какой-нибудь домишко поблизости есть?

2-й спецнацгвардеец. Есть. Напротив – дача писателя Полякова.

Юрятин. Вот в ней всех пока и спрячьте! Если что не так пойдет, стреляйте на поражение. Живой мне нужна только Принцесса!

Сцена 25. Переделкино. Музей Окуджавы

Музейная вывеска. На крылечке сидит Ренат. Перед ним стоит Лена, словно щитом загораживая сержанта. Ренат поет под гитару.

Ренат

.

Возьмемся за руки, друзья!Возьмемся за руки, друзья,Возьмемся за руки, ей-богу!

Входит Мишка. Прикладывает руку к груди.

Мишка. Здравствуй, Лена…

Лена. Здравствуй, Миша… Как хорошо, что ты… (Хочет тоже приложить руку к груди, но Ренат ее руку перехватывает.)

Ренат (Лене). Помолчи! (Мишке.) Здорово, дерьмовоз! Давно тебя ждем!

Мишка. Я один и без оружия! Не бойтесь!

Ренат. Это ты – мне? Да ты хоть знаешь, кто я?

Мишка. Догадываюсь… Я вам гарантирую…

Ренат

. Мне не нужны гарантии. Мне нужен вертолет!

Юрятин (в мегафон). Это невозможно… У меня нет вертолета!

Ренат. Ага, и ты, свинья с лампасами, тоже здесь! Юрятин, хватит врать! Ты же без вертолета, как плейбой без презерватива, из дому не выходишь!

Юрятин (в мегафон). Я должен согласовать с Центром…

Ренат. Согласовывай! Даю тебе пять минут… (Снова обнимает и целует Лену, поглядывая на Мишку.)

Мишка. Не трогай ее, скотина!

Ренат. Стоять! Ленхен, а он ревнует! Может быть, он тебя даже и любит? Ну, поговори с ним, поговори! Покажи, что любишь его! (Насильно складывает Ленины руки в знак «Я тебя очень люблю!».)

В этот миг девушка похожа на марионетку.

Лена. Ми-ишка… Неужели ты все делал только ради этих проклятых денег?

Мишка. А ты?

Лена. Я?.. Сначала – да, а потом – нет…

Мишка. И я тоже: сначала – да, а потом – нет…