Одноклассники (СИ)

— Сама догадалась, — спокойно ответила дочь, — Когда спросила деду Витю кто он нам? Сам ведь, сказал, что не чужой? Он ответил, что мой дедушка, но ведь не твой папа и не папин, значит Игоря. На него я очень похожа, больше чем на папу, значит, он тоже папа мне, но не муж тебе, так?

У меня волосы зашевелились от логичности, прозорливости и спокойствия семилетнего ребенка.

— И как давно ты это поняла?

— На второй неделе где-то. Но боялась тебе сказать, чтобы не обидеть.

Меня пробрало нервным смехом.

Дочка просто убивала своим мудрым спокойствием. А я-то, глупая, ночей не спала, думая, как буду отвечать на вопросы, кто такой Игорь и почему мы здесь, до сих пор живем. И даже странно было почему до сих пор не спрашивает. А оно вон чего! Ей, оказывается, давно больше нашего понятно.

— Как же я люблю тебя, моя умница! Ты б только знала! — шептала нацеловывая свое сокровище.

— Давай останемся здесь, мам! Игорь Мне нравится. Он мне говорил, что до сих пор, очень тебя любит, но сильно обидел и поэтому ты выбрала папу. Но теперь ты ведь с папой не останешься из-за Вики?

— Да. Ты права не останусь. Папа сказал, что любит меня, только чтобы тебя не обижать.

Прости. Господи, но я порадовалась, что от Вики мне есть хоть какая-то польза теперь. Надюше, стало хорошо понятно почему я больше не буду с Вадимом и не надо как-то изворачиваться и что-то придумывать.

— А ты его любишь?

— Уважала, за то, что заботился о нас всегда хорошо.

— А Игоря ты любишь?

— Любила. Раньше. Еще до папы.

— А потом он полюбил маму Любы, а ты папу?

— Да, так и было. Умница моя. Так и было.

— А на Игоря ты все еще злишься?

— Нет, не злюсь, милая. Давно не злюсь. Но остаться мы все равно не сможем, Надюш.

— Боишься, что он снова тебя обидит?

Последние слова моей умницы, стали контрольным выстрелом в лоб.

Не выдержала — вскочила и бросилась к себе в комнату.

Сердце просто разрывалось от боли. Дочь обнажила наконец самую простую истину, которая и не давала мне окончательно сблизится с Игорем.

— Мама! Мамочка! Не плачь! Он больше так не будет! Он пообещает. Хочешь? Ну не плачь! Если обидит — мы уедем! — кричала дочь за дверью.

Слезы в ее голосе мгновенно заставили меня взять себя в руки:

— Нет, доченька, я не плачу! Иди к себе. Собирайся. Сейчас поедем за телефоном.

— Хорошо!

Дочка радостно умчалась вниз, а я, утерев слезы, ответила на звонок Игоря. Он, как всегда, вовремя.

— Да?

— Я не успел попросить тебя о самом главном — привези Надюшу, попрощаться. Пожалуйста.

— Хорошо. Сейчас приедем. Только имей в виду — она уже давно оказывается догадалась, что ты ее отец. Потому, наверное, и привязалась так к тебе.

— Как догадалась? Откуда? Я не говорил! Клянусь!

— Она как-то спросила Салынского кто он ей, он ответил, что дедушка, а дальше, ребенок выстроил логическую цепочку. Основываясь на том, что вы очень похожи, и на том все же, что язык у тебя длинный! Ты зачем ей говорил, что любишь меня?

— Потому, что это правда, — просто ответил Игорь. — А ребенок, у нас с тобой получился просто замечательный и уникальный, согласись?

— Что есть, то есть, — кивнула, утирая слезы.

— Раз она все это знает и принимает спокойно, может и не будете уезжать? Вчера она мне звонила с телефона отца и говорила, что не хочет уезжать от нас. У нее был очень несчастный голос. Нет больше опасности нанести ей травму, нет и причины уезжать получается.

— Есть другая опасность…

— Вадим получит не менее семнадцати лет в совокупности, Арин. Поверь.

— Не в Вадиме дело Игорь. — выдохнув призналась, как есть. — Я боюсь снова поверить тебе, а потом оказаться опять без вины виноватой и отвергнутой. Второго раза я не переживу просто.

Высказалась и сразу легче стало, упала меж нами последняя стена. Игорь прерывисто выдохнул в трубку и шмыгнул носом, я не сомневалась, что он сейчас тоже плачет.

— Арин, я не буду клясться, что этого никогда не повториться, но ты знаешь, что дороже тебя, у меня нет никого, и не было. За эти годы и месяцы я многое переоценил и понял. Да, черт возьми! Просто повзрослел. И теперь только тебе решать, жить в плену своих страхов и боли из прошлого, всю оставшуюся жизнь, или прямо здесь и сейчас, ты позволишь нам всем стать счастливыми. Как по мне, то выбор очевиден, а заново начать, всегда успеешь.

Смирнов, как всегда, был до тошноты логичен и спорить с ним мне совершенно не хотелось, но ведь все уже решено…

— Я уже обо всем договорилась в Новосибирске. Меня ждут. С понедельника на работу в соцстрах.

— Это я обо всем договорился в Новосибирске. И ждут там не тебя, а нас, — спокойно объявил Смирнов.

— Как?

Возмущению моему не было придела!

Прощается он со мной! Отпускает он меня!

— Смирнов! Ты же обещал!

— Обещал отпустить тебя и отпускаю. Езжайте первыми, я приеду, как только выпишусь. Меня перевели туда, возглавлять одно из отделений нашей канторы.

— Но ты не сказал!

— Хотел сюрприз сделать. Ну признайся, что три недели самостоятельной жизни тебе б хватило, чтоб безумно по мне соскучится?!

Меня пробрало на смех, сквозь слезы.