Одностороннее движение (СИ)

- Алло?

- Ты где? – Хм. Недовольный.

- Дома.

- Почему на звонок не сразу ответила? – замолчал. – Ты одна?

- Ну, конечно, – прошептала я. – Как там дела? Когда домой? – последний вопрос я произнесла, сглатывая слезы. В ответ услышала тяжелый вздох.

- Не знаю. Здесь столько проблем на фабрике. В последние месяцы отец из-за болезни все запустил.

- То есть… – я начала всхлипывать, понимая, что через неделю его можно и не ждать. – … ты…

- Да!

- Андрюш… – я сглотнула ком, вставший у меня в горле, – … я скучаю…

Послышался тяжелый вздох на том конце…

- Мил… я тоже!

- Андрюш, давай я завтра…

- Нет! Мил, я здесь не на курорте! Оставь эту идею. Я все закончу и прилечу.

- Ну, почему, Андрей? Мне плохо без тебя… – я прикрыла рот рукой, так как всхлипы стали громкими и поток слез уже было не остановить. – Тебя нет всего недели, но я уже умираю от тоски… Еще неделя и я просто… просто… сорвусь…

Снова послышался тяжелый вздох, и мы на некоторое время замолчали. В полном молчании меня посетил один вопрос, который я боялась озвучить, так как ответ на него меня пугал: я знала – Андрей не соврет.

- Андрей…

- Что?

- А… Эм… Слушай, а Ира еще там?

- Да! Это что-то меняет? Мил, послушай… Она приехала сюда, потому что просто друг семьи. Отец знал её…

Андрей не смог договорить, потому что я навзрыд начала рыдать от мысли, что она «друг семьи» и «отец Андрея знал её»… А кто же тогда я? Никто, если сижу здесь и не могу поддержать своего мужчину в трудную минуту.

- Мил, прекрати. Черт! – он снова замолчал, по-видимому, понимая, что меня сейчас трудно будет остановить. Я глотала свои слезы, а они обжигали моё горло и падали огромным камнем на сердце, которое вот-вот и разорвется на части.

- Андрей, а кто же я тогда? Неужели я не настолько дорога тебе, чтобы в свое время можно было познакомить с отцом, или взять сейчас с собой на похороны?

- Мил, не неси чепухи. Ты же знаешь, что это не так!

- Нет! Не знаю. Скоро… Новый год. Я, надеюсь, ты хоть прилетишь?

- Постараюсь!

- Постараешься? – сквозь всхлипы прошептала я, отлично понимая, что это скорее «нет», чем «да». – Тебе наплевать на меня!

- Мила, мне, итак, сейчас тяжело! Не дави хотя бы ты!

- Прости, Андрюш… – Боже, какая же я дура? Он пару дней назад похоронил отца, а я… Черт! Истеричка.

- Ладно, Мил. Я пойду, завтра опять созвонимся. Хорошо? Бери телефон сразу! Я волнуюсь!

- Хорошо… я люблю тебя, Андрей!

- Я тебя тоже, пока! – связь прервалась. И всё! Снова одна! Я осмотрелась по сторонам и только сейчас обратила внимание на то, что во время беседы со Свиридовым, я осела на пол. Я опустила руки и голову, продолжая сжимать телефон в ладонях. Слезы продолжали капать на пол, создавая оглушительный звон в мучительной тишине квартиры.

Несколько минут я отходила от очередного наркотика под названием «Звонки Андрея», а потом поднялась и пошла в спальню. Увидев большую кровать, я снова придалась унынию от мысли, что какую ночь подряд в ней меня никто не согреет. Я, не раздеваясь, легла на кровать поверх покрывала и носом уткнулась в ворот джемпера, который дарил мне запах самого любимого мужчины на Свете. Я прикрыла глаза и в памяти начала прокручивать нашу последнюю встречу.

- Андрей, мне так жаль! – сказала я первое, когда Андрей положил на тумбу телефон и, уперев руки в бедра, посмотрел в окно. За окном в это время года было еще темно, но даже сквозь ночную мглу я видела, как он плотно сжал губы, а на скулах заходили желваки. Я поднялась с кровати и подошла к нему вплотную, ложа ладонь ему на щеку.

- Андрюш, может чай? Или кофе?

- Виски!

- Эм… Сейчас принесу.

Я вышла из спальни и дошла до его кабинета, где у Андрея всегда стояла бутылка. Взяв напиток и бокал, пошла на кухню за льдом. Когда я вернулась в спальню, Андрей уже достал чемодан и в гардеробной собирал вещи. Налив виски в бокал и кинув туда три кусочка льда, я передала его Андрею. Он молча взял, разом осушил бокал, приложил тыльную сторону ладони к губам и присел на корточки. Мне так тяжело было смотреть на его состояние. Это было невыносимо. Я подошла к нему и запустила руку в его волосы, отчего он дернулся, поднял голову на меня и сквозь зубы прошипел:

- Только жалеть меня не надо!

Я глазами полными шока и боли уставилась на него, не понимая как он может быть таким жестоким; приложила руку к своей груди и, не зная что же мне делать, вышла из гардеробной, откуда послышался неожиданный звук бьющегося стекла. Я прикрыла глаза и встала как вкопанная посреди спальни. Что же делать? Боже! Он же едет… О, нет, нет… Я резко развернулась в сторону гардеробной и достала свой чемодан, начиная закидывать в него самые необходимые для таких случаев вещи.

- Что ты делаешь? – грозно спросил Андрей.

- Собираю вещи, не видишь что ли?

- Зачем?

- Я еду с тобой!

- Мила, – он провел ладонью по своим волосам, отчего они стали еще более растрепанными, – Ира взяла билет только на двоих.

- А могла взять на троих. Она же знала, что я живу с тобой. Я не брошу тебя в такой момент!

- Тебе это не нужно!

- А тебе? Тебе это нужно?