Одностороннее движение (СИ)

- Какими судьбами? Стас выше этажом. – Встал напротив меня, скрестив руки на груди. Меня сразу же порадовал тот факт, что он ПЕРВЫЙ начал разговор, и от этой мысли я стала улыбаться, возможно, со стороны моя улыбка казалась глупой, потому что Андрей нахмурил брови. Я не обратила внимания на фразу, брошенную про Стаса, меня больше занимал тот факт, что Свиридов со мной пошел на контакт!

- Я что-то смешное сказал?

Я мотнула головой и сделала шаг на встречу Свиридову, но притормозила, так как его предостерегающий взгляд вонзился в моё лицо, парализовав все конечности. Мы несколько долгих и мучительных секунд просто стояли и смотрели друг другу в глаза, но потом Андрей прервал контакт и начал блуждать своим обжигающим взглядом по моему телу, и в этот момент мне казалось, что от вспыхнувшего пламени внутри меня одежда вся истлела, и, судя по его голодным глазам, я перед ним стояла абсолютно обнаженная. Я не понимаю, как он может так противиться соблазну затащить понравившуюся девушку в постель? Ведь я вижу по его взгляду, что мой внешний вид его более чем заводит. Почему я сейчас стою перед ним и сдерживаюсь из последних сил, чтобы не прыгнуть к нему в объятия, начать целовать его губы, водить языком по напряженной груди, руками изучить все мышцы на его идеальном теле? Я понимаю, что проигрываю в этой битве и делаю еще один нерешительный шаг в его сторону.

Последующей его реакции я, конечно же, не ожидала: он ухмыльнулся, обошел стоящий слева от нас диван и встал за ним, уперев руки в спинку данного предмета мебели, оказавшись, таким образом, за ним; и мне почему-то показалось, что между нами не диван стоял, а железобетонная стена, которую Свиридов только что выстроил.

- Андрей, я хотела поговорить с тобой. – Голос дрожит, легкая хрипотца выдает моё возбужденное состояние, ноги так и норовят прогнуться… – Вчера… То, что было у Стаса…

- Милен, то, что было у вас со Стасом, меня не волнует. Вы взрослые люди и сами решаете…

- Нет, Стас… Я… Черт! – от безвыходности ситуации я опять теряюсь в прострации, не понимая, что же сказать, чтобы до него дошло, что вчерашнее недоразумение, это всего лишь… недоразумение. Я закрываю глаза, в попытке совладать с хаотичным движением моих мыслей, как ему сказать всё это? А стоит ли вообще перед ним отчитываться?

- Может чай? – голос смягчился, в голосе появился намек на нежность. Я открыла глаза и посмотрела на него. Он продолжал стоять, сжимая ладонями спинку дивана, как будто боясь, что опустив её просто напросто провалится вне бытие. В голове вспыхнула мысль, что это хоть какой-то шанс с ним побыть наедине, просто с ним прожить несколько мгновений своей жизни. Я кивнула в ответ, его ответный жест не заставил себя долго ждать. Оказавшись на кухне, он мне указал на один из барных стульев, но моя кожа, которую прожигал огонь похоти и желания, скорей всего не смогла бы перенести контакта с материей стула: кожа настолько стала чувствительной к любым прикосновениям, что даже ткань юбки, которое создавало эффект трения о кожу, возбуждала меня и кидала в пекло самого Ада.

Свиридов подошел к одному из верхних шкафчиков, открыл дверцу и потянулся за пакетиками чая, а я, как какая-то озабоченная дама, смотрела на его пресс, мышцы которого натянулись от произведенного действия, я проследила за тонкой полоской волос, которая спряталась под резинкой брюк, и мне показалось, что у меня в трусиках стало влажно. О, Боже! Я резко отвернулась от Андрея, закрыла глаза, пытаясь вернуть самообладание и уравновешенность… Но в моей голове возникали образы абсолютно обнаженного Андрея, который на своей кровати, распластав меня под своим горячим телом, целовал мою кожу, покусывал её, и тёрся пахом о мою часть внутренней стороны бедра. Мне стало жарко! Я просто пылала, я чувствовала, как мою кожу обдало жаром, краска залила всё моё лицо. Я прислонила ладони к щекам и направилась в сторону открытой лоджии, не выходя за переделы кухни, а лишь стоя на пороге, я начала нервно глотать в себя поступающие струи свежего воздуха, но облегчение, почему-то, не наступало.

- Мил, тебе плохо? – Свиридов подошел ко мне со спины, и мою спину обдало новой волной горячего воздуха, я слышала, как участилось его дыхание, я чувствовала его дыхание у своего уха, и в этот момент я поняла, что ноги меня перестали слушаться, а разум потерялся где-то еще в прихожей квартиры Свиридова.

Я повернулась к Андрею и, схватив его за руку, попыталась вернуть себе сознание и поймать равновесие, закрыла глаза, так как картина моей руки на его коже ситуацию только усугубляла. Боже, я стала помешанной! Одержимой!

- Твою мать! Милена! – Свиридов подхватил меня на руки и понес в гостиную. Он даже не представлял, что его руки, державшие моё расслабленное, и полностью игнорирующее меня, тело, обжигали каждый участок моей кожи и превращали в пепел. Он даже не понимал, что от его прикосновений, мне становится только хуже, что холодная ванная, наполненная кусочками льда, самое то, что мне в данный момент необходимо.