Одри Хепберн - биография

«Парамаунт» попытался выкупить Одри у английской компании, резонно полагая, что если поручается главная роль начинающей и никому не известной актрисе, то надо иметь право и на доходы от этого предприятия. Предложили «Ассошиэйтед Бритиш» 100 тысяч фунтов откупных, равнявшихся тогда полумиллиону долларов, а по сегодняшнему курсу составлявших более пяти миллионов фунтов. Сделка была заключена. Правда, английская студия продолжала настаивать на соблюдении Одри ее контрактных обязательств: она должна была сняться, по крайней мере, еще в двух фильмах. «Парамаунту» было разрешено подписать с ней контракт на семь фильмов, по одному фильму в год, которые будут сниматься с ее участием либо на «Парамаунте», либо с разрешения этой студии любой другой кинокомпанией. За Одри оставалось право работать на телевидении и в театре. «Ассошиэйтед Бритиш» получала гонорар за каждый фильм, в котором Хепберн снималась по контракту с «Парамаунтом», либо они получали право на прокат этих фильмов в Великобритании, что даже выгодней. Что же касается Одри, то ей должны были заплатить две с половиной тысячи фунтов (7 тысяч долларов), что по тем временам показалось ей целым состоянием. Невольно задаешься вопросом, а понимала ли она, как обделили ее в ходе заключения всех этих сделок. Кроме того, в американском контракте содержалось и дополнительное условие, позволяющее «Парамаунту» отказаться от ее услуг в том случае, если бы в фильме «Римские каникулы» она не оправдала тех обещаний, которые с избытком дала в своей кинопробе.

Надвигавшаяся постановка «Жижи» была связана с еще большим риском для Одри. Так как она еще не подписала контракт с Джильбертом Миллером, «Парамаунт» мог принудить импресарио вывести Одри из пьесы, как только Уильям Уайлер начнет работу над фильмом летом следующего года. В качестве компенсации Миллеру Одри пришлось соглашаться на участие в гастролях по Америке со спектаклем «Жижи» сразу же по окончании съемок «Римских каникул». Но если предположить, что «Жижи» ждет провал на Бродвее? В этом случае Одри приступит к съемкам в столь важном для нее фильме, сознавая, что ее актерская репутация уже очень сильно испорчена бродвейской катастрофой. Та ответственность, которую она приняла на себя, показалась совершенно неподъемным грузом для хрупкой добросовестной девушки.

Джимми Хэнсон уныло следил за всеми этими переговорами. Ему стало ясно, что Одри теперь настолько опутана сетями своей профессии, что перспективы их брака отодвигаются далеко на второй план. И все равно они поклялись, что их взаимное чувство достаточно сильно, чтобы выдержать и это испытание. А кроме того, бизнес вынудил Хэнсона поехать в Америку. Это совпадало с поездкой Одри. Но она отправилась в Нью-Йорк в одиночестве по морю, чтобы в дороге подготовить роль. Баронесса осталась в Лондоне в квартире на Саут-Одли-стрит, медная табличка на двери которой гласила: «Баронесса ван Хеемстра», а немножко ниже: «Одри Хепберн».

Одри вылезла из своей постели в каюте на рассвете, когда судно подходило к Манхэттену. Она увидела знаменитую панораму Нью-Йорка. Сбылось так много прекрасных снов и мечтаний, и кажется почти неизбежным, что одному самому маленькому ее желанию суждено было остаться неудовлетворенным. «Мы прибыли в Нью-Йорк в три часа ночи в абсолютной темноте, – вспоминает она. – Я стояла, дрожа от холода, в одной ночной рубашке перед иллюминатором и ничего не видела».

ЕЁ КОРОЛЕВСКОЕ ВЫСОЧЕСТВО

Прямо с корабля повел ее помощник Джильберта Миллера на бейсбольный матч «Мировой серии». Она сидела на стадионе, радуясь тому, что после двух недель, проведенных среди океанских волн, очутилась в необъятных американских просторах. Она с аппетитом жевала свой «хот дог». «Еда, – писала Одри матери в Англию, где мясо все еще продавалось по карточкам, – все эти бифштексы!»

При первом беглом взгляде Джильберт Миллер понял, что у него появилась неожиданная проблема: вес Одри. В Лондоне он расставался с застенчивой, слегка угловатой молодой женщиной: это было следствием того, что после подписания контракта руководство «Парамаунта» заставило ее сесть на диету. Теперь же здесь, в Нью-Йорке, перед ним стояла пухленькая дамочка. Во время морского путешествия Одри не стесняла себя в еде. Она как бы создавала запас прочности, который был необходим для предстоящей работы и всех волнений. Миллер без промедления посадил ее на суровую диету, дав строжайшие указания метрдотелю и поварам в «Динти Мур», что ей следует подавать лишь бифштекс с соусом «Тартар» и салаты из зелени. Расписание ее рабочего дня было не менее строгим, чем ее диета. Ежедневно Кэтлин Несбит давала ей уроки театрального мастерства, а по выходным Одри ездила к ней в пригород Нью-Йорка, где актриса снимала дом, и там занятия продолжались.