Одураченные. Из дневников, 1939–1945

Тот, кто на этой планете не за Германию, подлежит депортации. И это еще очень гуманное суждение. Мне не раз уже приходилось слышать, что другие народы (например, поляки) должны попросту уничтожаться. Истинный германец не сентиментален и если берется за какое-то дело, то делает его основательно.

Господин старший судья Гросс из Грюнберга уверен в победе, никаких сомнений не испытывает. Русские не настолько умны, чтобы препятствовать нашему наступлению. Таково его мнение. Впрочем, и грядущий мир не вызывает у него озабоченности. Без войн не обойтись. И точка.

Наименьшего сопротивления нынешнему режиму следует ожидать от людей с высшим образованием в чиновничьих креслах. Сии господа чувствуют, что лошадь, на которую они поставили, должна выиграть. Этим диктуется их жизненная позиция. Мысли о том, что затея может не удасться, они не допускают. При обсуждении текущих событий я постоянно пытаюсь вплести в разговор свою точку зрения, не совпадающую с общепринятой. Но мне лишь пару раз удалось побудить собеседника взглянуть на происходящее скептически. В большинстве своем люди не любят думать о вещах неприятных. Кроме того, это же прекрасно — жить в опьянении от побед.

Людям солидным и знатным, ставшим в <19>33-м или чуть позже, вопреки врожденному характеру и благородному образу мыслей, приверженцами идей Гитлера и безоговорочно поддержавшим лозунг «Хайль Гитлер!», было бы, вероятно, досадно, если бы ход вещей изменил направление. Думая о людях бесхребетных и карьеристах, которые ради материальных выгод круто изменяли свое мировоззрение, становясь восторженными поклонниками Гитлера или лишь изображая таковых, я не могу представить себе, чтобы честный человек не питал отвращения к соотечественникам такого рода. Что ж, и это крайне печальная глава в истории предательства собственных убеждений и идей!

Промышленные магнаты, банковские воротилы, князья, юнкеры, известные ученые, чиновники высокого ранга, равнодушно взиравшие на любой социальный протест до <19>33-го года, приняли вдруг новую веру, став ярыми адептами Национал-социалистической рабочей партии Германии. Работающие «лбом и кулаком» выстроились в одну шеренгу. Оглушительные фразы звучали днем и ночью. Пока рабочий, то бишь «кулак», не забывал приобретенного в политической борьбе опыта и не утрачивал дух профессионального коллективизма. Когда рабочий отказался от своей сущности, сникнув до бессловесного раба, все консерваторы и реакционеры расценили это как свою величайшую победу. Редкие, слегка неприятные уколы «социалистического» характера со стороны «старых борцов» искусно парировались капиталистами. Главное же заключалось в следующем: когда Гитлер не оказал никакого сопротивления немецким генералам с их планами завоевания мирового господства, открылись невиданные возможности для прямо-таки сказочного обогащения. В результате началось создание гигантской военной машины, что, естественно, привело к желанной войне.

Опьяневший от побед народ однажды проспится, но голова у него будет трещать с похмелья еще долго.

Когда поднимется занавес и сцена явится глазам зрителей без лжеактеров и тех, кто передвигает кулисы, тогда наступит протрезвление. Но никогда еще в истории любого народа виновные не были видны столь явственно, как на сей раз.

Не исключено, что тот или иной бандит возьмет на себя бóльшую часть вины. В целом же она ложится на бандитские группировки.

И главарями их были, по-моему, господа промышленники и господа офицеры. Именно они — за малым исключением — шли с Гитлером сквозь огонь, воду и медные трубы.

25 июля 1941

Э. получила извещение о гибели сына. Он стал первым лаубахцем, погибшим на Восточном фронте. Несколько лаубахцев ранены — Ф., К., фон Э. Я слышал, что Август Э. не был нацистом. Ясное дело. Гибнуть приходится и порядочным людям. Г., Науман, Х. и другие члены партии пока еще живы, ибо они, разумеется, «ценная» составная часть общества.

26 июля 1941

Пока еще не могу представить себе, как будет выглядеть наш континент, когда закончится война и наступит мир. Ни один национал-социалист не задумывается над этим. Нацисты видят Европу под германским сапогом. Единое полицейское государство во главе с Гитлером. В каждой стране найдется пара мерзавцев на роль подручных фюрера. Гитлеровская тирания в гигантском масштабе.