Оффлайн

Движения были беспорядочны. Значит, Йенни ошибалась, когда думала, что Анна попеременно сигнализировала да и нет. Все потому, что Йенни не заостряла на этом внимания, чтобы заметить. Только вот… Голова вновь качнулась.

Нет… да… нет… нет… нет… нет…

Что, черт возьми, это значит? Почему так часто нет? Что такого Анна могла отрицать? И как ей, Йенни, об этом догадываться?

Она ощутила вдруг прилив злости. Должно быть, Анна полагала, что она сумеет постичь смысл этих ее движений. Йенни резко убрала руку с ее лба и встала. Как будто ей и без того не хватает забот… Теперь еще и ломать голову над этой неразрешимой загадкой?

Она расхаживала по комнате и потирала при этом ладони. Осознав это, спрятала руки в карманы.

То и дело она поглядывала на Анну, на ее опухшие веки, резко отворачивалась, чтобы затем снова перевести на нее взгляд. И чувствовала, как злость понемногу утихает. Йенни сама не понимала, что на нее нашло. Что бы ни хотела сообщить Анна — она была слепа, глуха и не могла говорить. Движения головой представляли для нее единственную возможность общения. И как она, Йенни, реагирует? Злится оттого, что не может понять сообщений Анны…

Йенни легла в сдвинутые Флорианом кресла и закинула ноги на спинку. Позже попытается еще раз. Но сейчас необходима передышка. Она чувствовала себя обессиленной и разбитой.

Йенни свернулась на сиденьях кресел и закрыла глаза. Она успела подумать, что не уснет, поскольку калейдоскоп мыслей еще вращался в голове, — и провалилась в сон.

* * *

Йенни проснулась от тревожного сна. Потребовался всего миг, чтобы прийти в себя и вспомнить, где она.

Йенни приподнялась и посмотрела на Анну. Та лежала на матрасе в неизменной позе.

«Само собой, как же она изменит положение», — подумала Йенни и взглянула на часы. Десять минут второго. Значит, проспала около четырех часов. Почему так мало? Она нисколько не отдохнула и по-прежнему чувствовала себя измотанной.

Йенни еще раз взглянула на Анну. Эти движения головой не давали ей покоя. Упорство, с каким Анна предпринимала все новые попытки, хотя наверняка испытывала при этом адские боли, указывало, что речь идет о чем-то важном. И почему она раньше этим не озадачилась?

Йенни встала и несколько секунд стояла возле кресла, глядя на Анну и лихорадочно соображая в поисках разгадки.

Анна всегда отличалась практическим складом ума. У нее было отлично развито абстрактное мышление, что играло немаловажную роль в разработке программного обеспечения.

Итак, если Анна искала способ общения при своих ограниченных возможностях, к чему бы она прибегла? Да-нет, да-нет? Что это могло значить?

Какая существует возможность невербального общения, прибегнув к которой Анна могла рассчитывать, что Йенни ее поймет? Они довольно долго проработали бок о бок, чтобы…

Да-нет, да-нет…

Сколько раз Анна двигала головой, прежде чем делала паузу? Йенни лихорадочно пыталась вспомнить. Анна попеременно обозначила два раза да и два раза нет — это все, что сохранилось в памяти. Но что было потом? Йенни сосредоточилась, но как ни напрягала ум, вспомнить ничего не могла.

Но ведь Анна начинала заново всякий раз, когда чувствовала прикосновение? Нужно попробовать.

Йенни опустилась на колени рядом с матрасом, положила руку на лоб Анны и замерла в ожидании. Проходили секунды, минута…

Но ничего не произошло.

46

Она чувствует руку — это наверняка снова Йенни, — но у нее не осталось сил. Йенни все равно не поймет, что она пытается сообщить. Имя.

Какое это имеет значение? Ей больше не хочется раздумывать над этим, она устала. Это не упадок сил, нет, она просто устала бороться. И смирилась. Со своим положением, с судьбой, с новым голосом.

Анна уходит в себя и пытается ни о чем больше не думать.