Офицер Красной Армии

К своему удивлению я тоже как-то незаметно прикорнул после плотного ужина и разбудил меня Лучик, подошедший сообщить, что машины остановлены, четверо немцев и двое полицаев у нас в руках.

— Хорошо, — кивнул я, покидая кабину грузовика. — Машины укрыть, продовольствие раскидать по всем нашим грузовикам, пленных подготовить к допросу, пост с дороги снять.

Пока Борисов поливал меня из помятого ведра, а я умывался, всё было сделано. Проснувшиеся бойцы занимались перегрузкой, распределяя коробки мешки с продовольствием, а шестерых пленных отвели в отдельный отнорок оврага, чтобы нам никто не помешал. Закатывая рукава мундира фельдфебеля, что был на мне, я направился к пленным.

Допрос длился порядка двадцати минут, мне приходилось беседовать с каждым пленным, которых бойцы Лютого уже довели до кондиции, и им хотелось рассказать всё, что они знают, главное чтобы больше не били. Этот допрос меня изрядно озадачил и заставил уйти в глубокие размышления. Минут на пять.

— Что будем делать? — спросил Лучик, который присутствовал при допросе и всё слышал. — Обойдём Чернигов? Нам с такими силами не справиться с немцами. Из противотанкового оружия только гранаты есть, и то немного, две в Хомутовке использовали.

— Ты плохо слушал, лейтенант, — рассеяно ответил я, выходя из размышлений. — Глубже нужно анализировать полученную информацию, глубже.

— Что я не так понял, товарищ майор? — озадачился тот. — Пленные же чётко сказали, что в Чернигове на запасной ветке стоят два эшелона с танками.

Мой авторитет среди десантников был абсолютный и непререкаемый, уже все знали кто я такой, поэтому Лучик даже помыслить не мог что я в чём-то не прав (вот где культ личности). Лейтенант просто понять не мог, где он допустил ошибку в анализе информации.

— Ты отметил только то, что на станции есть танки, подумав, что с ними имеются танкисты, но это не так. Это у нас формируются танковые подразделения прямо у заводов и эшелонами их гонят на фронт. У немцев такого нет, боевые подразделения, да, так и гоняют, но как сказал фельдфебель, танки новые, только с завода. Эти машинки гонят на фронт для пополнения тех подразделений, что понесли большие потери в технике в последних боях с нашими войсками. При каждом эшелоне максимум один взвод солдат и пять-шесть мехводов что загоняли технику на платформы. Вот и всё. Разве что только ещё сопровождающие грузов, но это обычно лейтенанты-тыловики.

— Тогда мы можем спокойно войти в город и уничтожить так же технику, — довольно кивнул лейтенант.

— Ты опять односторонне думаешь, лейтенант, — вздохнул я.

— Именно поэтому я лейтенант, а вы майор, товарищ майор, — улыбнулся тот.

— Именно. Мы не будем уничтожать танки, они нам самим пригодятся.

— А где нам столько танкистов взять? — удивился Лучик.

— Вот именно эту проблему я и обдумывал и кажется, нашёл решение. Правда, тут без помощи Большой земли не обойтись. М-да, а ведь не хотел выдавать своего местонахождения. Ладно, пленных ликвидировать, нам балласт не нужен, подготовить технику к маршу, если что я у броневика.

— Есть, — козырнул лейтенант и направился выполнять приказы, а я зашагал броневику.

Связь была не очень, поэтому его пришлось выгнать из оврага наверх, более того радист ещё и антенну удлинил с помощью двух медных проводов и высокой берёзы на краю оврага.

В течение трёх минут он вызывал 'Осоку', нашего радиста для связи на Большой земле. Тот откликнулся довольно быстро. Пока радист отправлял написанную мной шифровку со срочным заказом и координатами выброски, я писал шифровку для Маргелова, где просил его поторопиться, не нарушая скрытости мангруппы. Не нужно чтобы её засекли и на ногах моих ребят как собаки повисли полицаи и немцы.

— Товарищ майор, Большая земля подтвердила получение сообщения.

— Ожидай ответа, — велел я.

— Ещё я поймал сообщение из партизанского края направленное на Большую земля. Похоже, используются те же коды что и у вас.

— Запиши, — нахмурившись, приказал я.

Через пять минут, когда Лучик поднялся из оврага к нам, чтобы доложиться об окончании всех приготовлений, то он застал меня в крайне мрачном расположении духа.

— Что-то случилось? — спросил он.

— Сегодня днём немцы внезапным ударом прорвали оборону партизанского корпуса. Похоже, партизанский край рассечён надвое. Уничтожение двух попавших в оперативное окружение группировок идёт если не на дни, то на час. Крепко там немцы нашим вломили. Вот в чём беда. Помощь им нужна.

Лейтенант посмотрел на меня и спросил:

— Танки?

Вздохнув я кивнул:

— Танки.

Мы оба понимали, о чём речь.

23 мая. 21 час 44 минуты по московскому времени.

Военный лагерь танковой бригады под Курском, Украинский фронт.

— Товарищ капитан, — почувствовал командир танкового батальона капитан Шереметьев, как его потрясли. Да и голос дежурного он тоже узнал.

Открыв глаза, капитан стремительно принял сидячее положение и хмуро протерев глаза спросил:

— Что там?