Офицер особого назначения

— Ни хрена себе! — негромко ругнулась Бурая. — Нажила себе помощницу. Я ее кормлю, пою, а она вон что вытворяет, — затараторила она, не сводя с Романа злобных глаз. Затем посмотрела на Татьяну, та лишь кротко кивнула головой и широко развела руками, как бы подтверждая его слова.

И сразу же, как говорится, беря быка за рога, сказала расстроенной напарнице:

— Ты теперь постой тут, а мы пройдемся, дело есть важное. Если что — сама знаешь, как поступить.

С этими словами Татьяна взяла парня под руку, и они отошли от беспомощно смотревшей по сторонам женщины. Еще бы! Она только что оказалась сброшенной с пьедестала верховенства маленького женского коллектива, который давал какие-никакие, но преимущества в рыночных делах.

— А ты смелый! — с восхищением сказала Таня, когда Бурая уже не могла услышать и увидеть их. — Ты знаешь, ее многие побаиваются за несдержанный язык и нахальство. Она глазом не моргнет, чтобы сказать грубость или обозвать гадким словом.

Татьяна откровенно ликовала, осознав реальную психологическую победу над своей властной напарницей. Лицо ее раскраснелось, глядела весело, прижималась щекой к плечу Романа, говорила не умолкая.

— Ты тоже молодцом держалась. Без твоей поддержки я бы так смело не смог говорить с нею.

— Наших девушек тут много — торгуют, дежурят. Давай пройдемся мимо, пусть посмотрят, какого кавалера я заимела, позавидуют и впредь не задирают нос.

По рассказу Романа, они прошли мимо всех «постов». Пары попрошаек, одетых далеко не по-нищенски, любопытными взглядами сопровождали их. Авторитет Тани рос на глазах. Такая тихоня и на тебе, отхватила какого парня! Прошлись и мимо Тимофея. Он улыбнулся Роману и вновь занялся своими семечками.

— Завтра Таня обещала познакомить меня со своими «ребятами», — закончил он рассказ. — Так она назвала людей, которых «попрошайки» охраняют.

Тут же Ланцов составил срочное донесение Кавригину. В нем сообщалось о включении Ивана Иванова в состав диверсионной группы, которую он возглавил, о том, что Усатый — это кличка человека, с которым Желтозубый поддерживает постоянную связь. В послании также указывалось, что прошедший по информации Свирепый — это не Егор, а кто-то другой. На это имя должна прийти посылка от Усатого, а что в ней, кроме тротила, неизвестно. В заключение Сергей сделал вывод: Свирепый является, видимо, поставщиком диверсионных средств, краденого военного имущества для рынка. В донесении выражалась, кроме того, просьба прислать холостые взрыватели различного вида и какое-либо пособие по подрывному делу. Командиру диверсионной группы не к лицу быть неучем.

Возвратился Ланцов к гостеприимным хозяевам под утро. По предыдущим наблюдениям он уже знал: к этому времени снимается наружное наблюдение за домом Нины Дмитриевны. Ночи всё еще свежие, а мерзнуть с вечера до утра в ожидании неизвестно чего не всякому под силу. Каждый день отчеты одни и те же. Желтозубый уже перестал их принимать.

XIX

Утром Роман прибыл на «пост» к Татьяне, но ее на месте не оказалось. Бурая стояла в одиночестве, грустно посматривая на бесконечное мелькание серых лиц завсегдатаев рынка. Она молча посмотрела на подошедшего парня и отвернулась.

— Чего нос воротишь? Сама виновата, не надо было нарыкаться, — сказал Роман, стараясь придать голосу примирительные нотки, — хотел познакомиться, а ты как меня встретила? Женщины симпатичнее смотрятся, когда улыбаются.

«Попрошайка» казалась невыспавшейся, с вялым лицом, потухшим взглядом. Рыжая чёлка мочалкой торчала из-под берета.

— Где Таня?

— А я почем знаю, — деревянным голосом ответила она, — сказала, пойдет по делам. Что у нее за дела, не в курсе. Должна бы уже возвратиться, но задерживается.

— Как спалось? — поинтересовался Роман, не зная, о чем спросить неприветливую женщину.

— Спится хорошо, если на душе кошки не скребут. — Ее грустные глаза с неприязнью посмотрели на парня. — Надергал мне нервы, а теперь еще спрашиваешь, как спала.

— Ну, смягчись немножко. Посмотри на меня добрым глазом, я же хороший. Смотришь, и твоей душе полегче станет.

— Хамло!

— Опять ерепенишься? Что за натура! Я же предлагаю мировую, хочу поговорить спокойно.

— Не о чем мне с тобою лясы точить. Смотреть надо.

— Зря ты так. Нам, возможно, придется работать вместе. Выходит, так и будем друг другу нервы портить?

С досадой Бурая резко повернулась к парню, глаза ее превратились в щелку, покраснело лицо.

— Отстань от меня, постылый! Позову ребят, они тебе быстро накостыляют.

Подошла Татьяна.

— О! Я вижу, вы уже сладились. Вон как любезно разговариваете, глаза бы не смотрели.

— Забери ты своего… — Бурая не смогла подобрать подходящего оскорбительного слова, — этого…

— Ты тут постой, — по-хозяйски распорядилась Татьяна, — а мы пройдемся. Дело наметилось.