Офицерская охота

Бывший старшина морской пехоты Кравчук превратился после увольнения из армии в безвольного исполнителя приказов главаря банды. Да и как не превратиться, когда малейшее промедление расценивалось попыткой предательства, что грозила немедленной расправой? Недовольство, сомнение тот же конец. Жизнь шестерки ценилась настолько низко, что на первых порах Димку брала оторопь.

Лягаш на руку скор и безжалостен, замочить человека - что выкурить сигарету. Будто у босса в младенчестве вырезали из мозга центры, командующие сочувствием и жалостью. Похоже, мучения члена банды приносит её главарю удовольствие.

Постепенно Кравчук черствел, притупилась боязнь смерти, выцвело чувство доброго отношения к окружающим, осталась зверинная злоба и равнодушие к человеческим страданиям.

А чем заниматься десантнику, которого воспитывали и натаскивали для убийства себе подобных, когда он ничего другого делать не умеет? Где зарабатывать на хлеб насущный и шмотки? Слава Богу, не успел жениться, не повесил на шею семью. Пенсионеры-родители ничего не просили у нищего сына жевали скудную пенсию и помалкивали. А каково Димке смотреть на полуголодное существование матери и отца, не имея возможности подкинуть им хотя бы пару тысяч деревянных? Ведь даже для одного "потребительская корзинка" имеет непомерную тяжесть...

Вот и приманил десантника ловкий Лягаш ароматом легких баксов. С привкусом крови. После первого кровавого "дела" окончательно прибрал к рукам замаранную шестерку, возвел на высокую должность исполнителя смертных приговоров. По иностранному - киллер. В промежутках между казнями - Димка использовался на всю катушку криминального бизнеса.

Похищения, грабежи, пытки заложников, "приказные" убийства - будто послужной список армейского служаки. И не видно этому "списку" конца... Если, конечно, не остановится бешенная карусель сегодня от руки Лягаша. Сам прикончит или поручит подколоть ментовскую подстилку тому же Кариесу? Впрочем, какая разница, кто вгонит в него пулю либо проткнет ножом? Как любил повторять школьный преподаватель математики, важен итог, результат, а не слагаемые либо умножаемые.

Интересная философия, особенно, в применении к преступному миру...

В чем же провинился бывший старшина-десантник, чтобы его карать смертью?

Не спровадил на тот свет сторожа с автостоянки? Глупо, не всегда получается, как задумано, разве мало проколов у Лягаша? Неудвшийся наезд на банк чего стоит. Не в смысле "стоимости" убитых и повязанных пехотинцев сейчас их предостаточно, свистни - сбегутся, выстроятся в очередь: выбирай, заседлывай, только плати побольше. По словам Кучерявого, Лягаш упустил много лимонов, ночующих тогда в банковском хранилище.

Кравчук же прокололся на мелочевке - не с"умел замочить дерьмового сторожа. Того самого, который во время схватки не воспользовался беззащитным положением оглушенного киллера, подарил ему жизнь и позже стал друханом...

Глухой так резко остановился посредине тротуара, что дородная дама влипла в его спину.

Нет, Лягаш не за это собирается замочить верную шестерку, не настолько он глуп. Да и откуда ему стали известны редкие телефонные звонки на автостоянку? Скорей всего, кто-то выследил Глухого во время первого и единственного свидания с Пахомовым.

* * *

На территории ВДНХ расположена уйма закусочных, бистро, кафе. Одни прячутся среди камков, другие выставляют столики на границы аллей и проездов. Раньше, в дореформенные времена, не найти свободных мест закусывают, утоляют жажду, просто беседуют, выставив в центре стола бутылку минеральной. Сейчас - пустота. Конечно, не в полном смысле - часть столиков занята посетителями: парнями и девушками, бизнесменами и обычными гуляющими из числа среднего класса - просто отсутствуют очереди.

Глухой пришел за полчаса до оговоренного времени. Будто одинокий волк, принюхивался к обстановке: нет ли замаскированных сыскарей, не приготовлена ли засада? Волка не только выручают ноги - спасает обостренный нюх.

Пять столиков, к каждому придвинуто по четыре легких стульчика. За одним - два парня. Как водится, поддатые. За другим - четыре девчонки. Либо вышедшие на дневной промысел проститутки, либо удравшие из-под родительского надзора "маменькины дочки". В меру намазанные и накрашенные, в легких кофточках и в коротеньких юбчонках, скрывающих самое-самое...

Остальные столики пустуют.

Глухой выбрал тот, который подальше от аллеи, по соседству с разросшимися, почему-то обойденными дотошными садовниками, кустами. Еще раз придирчиво оглядел не только закусочную, но и прилегающее к ней пространство. Кажется, спокойно, опасности не предвидится. Парни разве только не уткнулись носами в тарелки, ничего не видят и не слышат. Девчонки трещат безустали, хихикают, бросают призывные взгляды на прогуливающихся мужиков.

Все чисто.