Офицерский клинок

— Знаю, — сквозь зубы ответил Демидов, — вы с Толстым и обследуйте… — Громкий рев сирены на мгновенье заглушил его слова. — Медведь, чтоб тя перекинуло, — перекрывая этот звук, прорычал командир. — Ты что, возле пульта не мог зачистить по-человечески?!

— Да чисто вроде было, — выхватывая из-за пояса «стечкин» и устремляясь в комнату начальника караула, ответил Володя.

К его удивлению, один из тяжело раненных им боевиков, которого он подложил нижним, сооружая себе бруствер, сумел добраться до пульта и включить тумблер «Общая тревога». Теперь он лежал на полу, хрипло дыша, изо рта шла розовая пена.

— Ничего личного, — произнес Володя и выстрелил.

Пуля вдребезги разнесла не только лоб, но и мозг, и большую часть затылка умирающего боевика. Лицо у него как-то смешно растянулось и, как показалось Володе, стало глуповатым, похожим на клоунскую маску.

Вдруг из дальнего угла, где Игнатич и Чижиков ломали дверь оружейной комнаты, послышалось радостное: «Есть!»

— Ха! Командир, — прокричал Чижиков, — да тут целый арсенал!

В этот момент по окнам «караулки», полузаложенным кирпичом, часто застучали пули автоматных очередей. В столовой, единственном помещении, в котором вместо окон проемы были заложены стеклоблоками, несколько раз бухнуло.

— Тащи сюда свой арсенал! — заорал Медведь.

— Медведь, Игнатич, проверяйте «губу», если этот чертов журналист там, тащите его сюда! Попробуем прорваться.

«Ревун-сирена» «караулки» подняла по боевой тревоге всю часть, а это означало, что их обкладывали не менее двухсот вооруженных и достаточно подготовленных бойцов. Не давая предполагаемым стрелкам высунуться, Демидов легонько щелкнул по микрофону переговорника:

— Шико, это Купец!

— Слышу тебя, — тут же послышался в наушнике голос Ефимова.

— У нас форс-мажор, скажи Ереме, чтобы часть «гостей» оттянул на себя. Минут через пятнадцать-двадцать мы начнем выходить.

— Ех ты, че у них есть! — воскликнул Чижиков. — Игнатич, помогай!

Локис, убегая по коридору, который вел к «гауптвахте», оглянулся, бежавший за ним Игнатич тоже остановился. Пыхтя от напряжения, Семен вытаскивал из «оружейки» тяжелый ящик, а на плече у него висел «РГД-7».

— Помогай, старик, я сам справлюсь… — хлопнул для верности Игнатича по плечу Володя.

Круглов в это время тщетно пытался выбрать позицию для своего «ПКМ», однако огонь нападавших был настолько плотным, что не позволял даже приблизиться к оконным проемам. От пуль разведчиков спасали только расстояние и комната начальника караула с бронированным стеклом, тем не менее вход, проломленный взрывным зарядом Чижикова, создавал угрозу, через него под прикрытием огня в любой момент могла ворваться штурмовая группа противника.

— Чего ты там возишься, — заорал Купец на Круглова, — вход держи! Чиж, тащи сюда свои «огурцы». Шевелите батонами! — прижимаясь к стене, крикнул он.

Привести гранатомет в боевую готовность было делом нескольких секунд. Семен, встав по центру коридора, выстрелил из «РГД» в темноту, не целясь, и скомандовал сидящему рядом Игнатичу:

— Выстрел!

В этот момент там, в темноте, тяжело бухнуло. Яркая вспышка взрыва на мгновение разорвала темноту. И хотя граната разорвалась позади нападавших, это заставило их ослабить огонь.

— Выстрел, твою мать! — повторил Чижиков, оборачиваясь к замешкавшемуся Игнатичу.

Тот суетливо вытащил из ячейки ящика гранату и растерянно протянул ее Чижикову.

— Охренел?! — зло заорал Чижиков. — Заряд в ствол вставляй!

Только тут Игнатич понял свою ошибку, работающего вторым номером. Суетливость и растерянность прошли как-то сами собой, и он быстро вставил в ствол «РГД» снаряд до привычного щелчка.

— В сторону! — приказал Семен и нажал спусковой крючок.

Вспышка после первого взрыва дала им возможность сориентироваться на цель. Забор перед входом в «караулку» был не каменным, а из сетки «рабица». Граната с легкостью порвала ее и взорвалась, вонзившись в землю метрах в трех от лежавших в цепи боевиков. С каким-то шальным упоением Чижиков услышал предсмертные крики и истошные вопли раненых…

Коридор, который вел к гауптвахте, был неосвещенным, длиной метров двенадцать. Понимая, что идет один, Локис попробовал «качать маятник». Короткими перебежками, то поднимаясь в полный рост, то припадая на колено, он бросался от стены к стене, каждую минуту ожидая выстрела с конца коридора, где висело дежурное армейское освещение. То, что возле «гауптвахты» должен быть часовой, Володя знал абсолютно точно. У этих, из группы «Аби ха рпутта», ничего нового от «Устава караульной службы вооруженных сил» придумано не было, возможно, поэтому их удалось так легко взять. Подходя ближе к освещенному месту, где находилась гауптвахта, Володя услышал два бухнувших почти подряд выстрела «РГД». Почти одновременно с этим в проеме коридора возникли две фигуры, которые открыли такой огонь, словно в магазинах их автоматов было не меньше тысячи патронов. К счастью Локиса, они стреляли по центру коридора, однако визг пуль, проносившихся над ним, удовольствия Володе не доставлял.