Офицерский крематорий

Администратор не двинулся с места. Я сам забрал с приемного лотка распечатку и, закрыв все приложения и завершив работу, рассчитался с кибером.

Вернувшись в книгохранилище, я надел вязаную шапку, подоткнул под нее изображение Кросса и чертыхнулся: забыл проделать отверстия в его почти что живых глазах.

Этот трюк мне хорошо был известен, но на практике испытать его мне только предстояло… На спортивных трибунах можно было наблюдать болельщиков с картонными лицами кумиров. На мгновение эти маски вводили в заблуждение. На большее я не рассчитывал – только пару мгновений. Я не думал, что охранник задержит взгляд на мониторе на секунду дольше.

Проделав в маске отверстия и обрезав бумагу по контуру лица, я повторил попытку и подтолкнул снимок Кросса под шапку, закрепив его на голове. Взгляд в зеркало, и мне стало не по себе – ровно на ту секунду, на которую я делал ставку.

Такси остановилось за пару кварталов от офиса Карапетяна. Сторонний наблюдатель мог увидеть мужчину лет тридцати с широким утиным носом и припухлыми щеками, вот он поправил очки и вышел из машины, прихватив с сиденья файл-папку.

Парковочные места на ночь были огорожены толстой цепью, натянутой между двумя массивными, неподъемными тумбами. Я перешагнул через ограждение и, не останавливаясь, направился по тротуару вдоль здания. Когда до центрального входа осталось пройти десять шагов, я заученным движением подсунул маску под шапку и выровнял ее по отверстиям в глазах. Отличный ориентир в очередной раз порадовал меня. Никакого зеркала не нужно.

Дверь. Камера. Кнопка.

Я нажал на нее и поднял голову к красному, помигивающему, как индикатор электросчетчика, огоньку. Осечка была невозможна – в какой именно момент накачанный гард обязательно бросит взгляд на монитор. Плохо, если гардов – двое и один из них продолжит наблюдать за ночным визитером. Я дал этому воображаемому гарду пять секунд, чтобы распознать подлог.

Дверь открылась, и я услышал стариковское «иду!». Это «иду!» – для Кросса. Чтобы он ни на мгновение не засомневался в расторопности гарда.

Он посторонился, лишь бросив взгляд на бумажную маску. Потом впился в нее глазами, и челюсть у него отвисла. Пожалуй, он впервые увидел клон живого существа, вылезшего из приемного лотка…

Бодибилдер подарил мне минимум пару секунд. Я шагнул вперед и коронным прямым отправил его в глубокий нокаут. Захлопнув за собой дверь, прислушался и словно погрузился в иной мир.

Я один в этом здании. Я внутри тишины, отгородившейся от остального мира звуконепроницаемыми стенами. Мне хорошо знакомо это чувство абсолютного одиночества.

Освободив охранника от брючного ремня, я перевернул его на живот, завел ему руки за спину и связал их.

Он был вооружен копией пистолета, вписанного в мое удостоверение частного детектива: служебный «иж-71». Забрав у него оружие, рацию и телефон, я привел гарда в чувство.

И – увидел испуг в глазах этого бесстрашного парня. Сам Кросс не смог бы вызвать в его душе такое сильное чувство тревоги, как его маска.

– Пойдешь со мной! – Мой голос прозвучал низко, с астматическим придыханием Дарта Вейдера. – Если мне не понравится, как ты посмотрел на меня, я тебя убью. Ты один в здании?

– Да, – с трудом оторвав от маски взгляд, ответил он.

– Еще раз.

– Да, я один.

– В котором часу заканчивается твоя смена?

– В половине девятого. Сменщик приходит в восемь часов.

– Тебя контролируют телефонными звонками?

– Могут позвонить до одиннадцати, позже – вряд ли. Такого еще не было.

Я помог ему подняться на ноги и подтолкнул в спину:

– Вперед!

Мы поднялись на второй этаж по лестнице.

– Где туалет?

Он указал направление поворотом головы.

Помещение ватерклозета оказалось просторным. Команду «на пол» гард выполнил с небольшим опозданием, тем не менее распластался на полу лицом вниз. Я расстегнул куртку и вытянул регулируемый понизу шнурок. Его длины как раз хватило для того, чтобы связать противника на полное обездвиживание: петля на запястье, перехлест через шею и узел в голеностопных суставах при согнутых ногах. Малейшее движение ногами и руками, и петля сдавит ему горло.

Я вернулся в холл. Плазменная панель. Широкий диван и низкий столик перед ним. Пульт, истосковавшийся по умелым рукам претендента.

Довольно узкий коридор неожиданно закончился другим холлом, и оба они, соединенные рукавом, формой походили на гантель.

Вот и кабинет Карапетяна.

Не меньше минуты я изучал сейф… Не стоило тешить себя надеждой, что сумею открыть его. Мне пришлось довольствоваться содержимым ящиков стола.

Информация. Всю свою сознательную жизнь я работал с информацией. Даже когда наносил штрихи на чистый лист бумаги. Информация – это мой хлеб. А сейчас она – моя жизнь.

Дверца стола, за которой обычно скрываются выдвижные ящики, была закрыта. Обычно ключ от ящика не вешают в одну связку с ключами от квартиры, он должен быть под рукой, скорее всего, в центральном ящике.