Огарочек

Старец поправил тюрбан и стукнул посохом бормоча что то под нос. Первые ящики и тюки с грохотом рухнули на мостовую базарной площади.

В ящиках были травы. Некоторые – свежие, некоторые – высушенные. Контейнеры источали чарующие ароматы далекого детства. Большинство трав Олекша помнил. Даже вспомнил, для чего они и как их правильно собирать. Надо отдать должное бабке Кампыр: знания, заложенные ею, впечатались прямо в душу. Северянин невольно нащупал книгу ведьмы в заплечном рюкзаке: она была на месте. Ящики, мешки, просто вязанки трав материализовались прямо в воздухе, в паре метрах от мостовой, и каждый раз мощные молнии разрывали плоть материи, а в воздухе пахло грозой. Задача была в том, чтобы утащить выпавший сквозь портал ящик подальше от разрушительных ударов молний при появлении следующий посылки. Люди работали не покладая рук, плечом к плечу. Рыцарь, оруженосец, подмастерье или сам кузнец – никто не кичился ни происхождением, ни родом. Даже караванщики тоже были здесь. Всех согревала надежда и подстегивал страх. Ящики и контейнеры тут же распаковывали, доски шли на дрова, а травы складывали в отдельные кучи под чутким руководством Хаттаба. Магистр поставил первый чан на огонь и на аптекарских весах подбирал доли для зелья. Олекшу очень удивило отсутствие в прибывающих ящиках с травами верблюжьей колючки, хотя в пустыне ее несметное количество.

– Мастер, прошу прощения за свою наглость, но среди народов, где прошло мое детство, от диареи использовали янтаг – верблюжью колючку. А насколько мне известно, при холерном недуге человек иссыхает от диареи.

– Что? Вы будете мне говорить, как лечить понос? Кора крушины мигом остановит любой понос.

Хаттаб ибн Рахим явно занервничал. Его дрожащие руки выдавали волну эмоций, бушующих внутри.

– Неуч, никчемный выскочка, как смеешь ты перечить мне?

– Мастер, кора крушины – слабительное. Это только ускорит обезвоживание. Это я точно знаю. Да и черный паслен – это смертельный яд. В таком сочетании это скорее яд, чем лекарство.

Ульфрик поднял голову, услышав слова звездочета, и положил руку на меч.

– Не несите ахинеи. Я здесь решаю, какие травы войдут в лечебный сбор. Вам доверили таскать ящики. Вот и таскайте.

Магистр Гулябада схватил свой посох, отложив большую деревянную ложку, которой мешал снадобье. Олекша сделал шаг назад. И, осененный догадкой, выхватил палаш. Знаки древнего колдовства вновь сверкнули на солнце, готовые испить крови. Хаттаб среагировал молниеносно, замахнувшись посохом и бросив в северянина шаровой молнией. Интуитивно, почти инстинктивно Олекша поднял клинок навстречу потоку энергии, готовясь принять удар, но удара не последовало: клинок поглотил заряд, просто впитал его. Олекша на мгновение оторопел. Но и все вокруг замерли, обомлев от увиденного. А может, просто заряд магии заставил время застыть. Как бы то ни было, северянин, воспользовавшись паузой, бросился к Хаттабу. То ли чародей не ожидал подобного исхода, то ли ослаб в процессе телепортации груза, а может, ему просто нужно было время на восстановление манны, но вместо повторной атаки магистр бросился наутек. Ульфрик рванул за ним, но заклятие ступора сбило его с ног. Маг взмахнул рукой и сияющий портал образовался прямо в стене амбара, примыкающего к площади. Хаттаб исчез в светящимся проеме между пространством. Ученик звездочета, не колеблясь, нырнул за колдуном. Портал выбросил их прямо в лабораторию колдуна. Волшебник пальнул в юношу огненным копьем —северянин увернулся. Хаттаб, схватив со стеллажа склянку с каким-то синим порошком, бросил его в Олекшу. Облако пыли, вырвавшиеся из мензурки, начало странно меняться и обретать явно не добрую форму, спустя буквально мгновение, оно уплотнилось и превратилась в морока гунгла – гигантскую тварь с порубежья хаоса. Размахивая огромным тесаком, морок устремился на Олекшу. Значительно превосходя противника в силе, тварь обрушила на северянина град ударов. Колдун засветил зеркальный портал и что-то быстро залопотал на странном каркающем наречии. С той стороны прогремел скорее рык, чем слова разумного существа.

– Куоле сиихен пайккаан!

Колдун вдруг обмяк и мешком рухнул на пол. Падая, чародей опрокинул медную лампу. И масло растеклось по полу огненным червяком. Морок гунгла сначала замедлился, потом рассыпался по полу кабинета синими кристалликами странного песка. Олекша остался один посреди осиротевшей библиотеки. Колдун был мертв. Его скрюченное тело совсем перестало походить на магистра. Борода и лысина исчезли. Кости стали тоньше, а кожа посерела. «Поверженный колдун явно носил лишь обличие Хаттаба. Но где сам магистр?» Ученик звездочета обвел комнату взглядом. Огненный червь уже окреп и, добравшись до папируса, пожирал древние знания. В считанные мгновения пожар охватил все стеллажи, перепрыгивая с бересты на бумагу, с бумаги на дерево.