Огарок во тьме. Моя жизнь в науке

Дальше я остановлюсь на конференции 1978 года в Вашингтоне: там произошел инцидент, вошедший в устные предания о так называемом “социобиологическом конфликте”, и, в отличие от большинства рассказчиков этой истории, я был ее очевидцем. Эту конференцию организовали этолог Джордж Барлоу, мой старый друг из Беркли, и антрополог Джеймс Силверберг, чтобы обсудить социобиологическую революцию и ее дальнейшее развитие. Звездным докладчиком был Эдвард О. Уилсон, автор, собственно, книги “Социобиология”; меня тоже пригласили, потому что как раз в это время набирал популярность “Эгоистичный ген”. Между грандиозным опусом Уилсона и моей книжкой помельче было много пересечений, хотя ни одна из работ не повлияла на другую. Одно из важных различий между ними состояло в том, что важнейшая теория Джона Мэйнарда Смита об эволюционно стабильных стратегиях (ЭСС) играет значительную роль в “Эгоистичном гене”, но загадочным образом отсутствует в “Социобиологии”. Это я считаю самым серьезным недостатком великолепной книги Уилсона, хотя в тот момент критики не обратили на него внимания – и, как отмечалось в предыдущей главе, мое выступление на вашингтонской конференции было посвящено именно этой теме. Может быть, критиков отвлек шквал глупых политических нападок на последнюю главу книги Уилсона, в которой говорилось о людях; от этих нападок косвенно пострадал (но не сильно) и “Эгоистичный ген”. Вся прискорбная история полно и беспристрастно изложена в книге “Защитники истины” социобиолога Уплики Сегерстроле.

На вашингтонской конференции я сидел в зале на общем обсуждении, когда на сцену ворвалась пестрая орава студентов и сочувствущих леваков и один из них выплеснул на Эдварда Уилсона стакан воды. Уилсон тогда получил травму при подготовке к Бостонскому марафону и передвигался на костылях. Некоторые журналисты писали о “графине ледяной воды”, который ему “вылили” на голову. Возможно, было и это, но я в суматохе разглядел только, как кто-то плеснул водой из стакана примерно в направлении Уилсона: ее принял на себя Дэвид Бараш, который взмахнул своей бородой в стиле Бернарда Шоу (или У. Г. Грейса[32]

) в сторону обидчика в классическом демонстративном жесте воинственности приматов. Бараш, кстати, написал легкий и ясный учебник социобиологии для студентов, а в более поздних книгах он проявил себя как мудрый, человечный и прозорливый голос нашей области исследований. Нападавшие выкрикивали лозунги, очевидно, навеянные гарвардской кликой марксистов под предводительством Ричарда Левонтина и Стивена Гулда, так что присутствие самого Гулда на сцене оказалось весьма кстати: ему представился случай процитировать ленинское порицание “детской болезни левизны”. В том же духе выступил и сильно огорченный председатель – он встал и произнес гневную речь, заключив ее словами: “Я марксист, и я хотел бы лично попросить прощения у профессора Уилсона”. Сам Эд Уилсон воспринял это с присущим ему благодушием. Полагаю, он, как мы все, знал, что в этой кутерьме, не стремясь выиграть, все же одержал тихую победу.

Северный соловей

В 1989 году Майкл Руз, основатель и главный редактор журнала Biology and Philosophy,

организовал конференцию, посвященную “пограничной зоне между эволюционной наукой и философией”. Эта конференция выделялась не столько темой, сколько местом проведения: Мельбу, деревушка на одном из островов у берегов севера Норвегии. Запомнились даже не красота местности или белые ночи, но – как бы это назвать – социология места проведения конференции. Когда-то Мельбу была процветающим центром рыболовной промышленности, но наступили трудные времена. В ответ на перемены судьбы объединение жителей во главе с местным зубным врачом основало культурный центр, в котором собиралось устроить конференц-зал, проводить в нем мероприятия и таким образом привлечь в деревню деньги. Самым необычным в этом предприятии было то, что все в нем работали на добровольной основе, вкладывая свое время, деньги и ресурсы бесплатно – движимые, по всей видимости, чистой альтруистической заботой об интересах общества. Может быть, я немного преувеличиваю, но мы, иностранцы, за столом и на полуночных прогулках чаще беседовали о том, как нас изумляет идеализм местных жителей, чем о темах самой конференции.