Оглашенные

– Я понимаю, что только-только поднимается, – вздыхает Максим. – Дело в другом, я не верю Михаилу. Это же он вопит, что нас кинули. И полковник мне не нравится. Аферист какой-то. Да и генерал этот. Странный тип. Эффект крыльев бабочки, связи в российском правительстве, всю Украину на уши поставим. А сам свалил, и ни слуху о нем, ни духу. Как посмеялся над нами, дурачками.

– Да, согласен, генерал странноватый какой-то. Я, вообще, подумываю, что вся затея с «Русью» могла вполне родиться в кабинетах СБУ. Приехал, воду намутил, а сам нас на карандаш. Как возможную пятую колонну России. И действовал он в паре с полковником. Полковник собирал любителей России, а генерал уже их на карандашик, на карандашик.

– Грустно, – сказал Партайгеноссе, – выпьем.

Выпили.

– Ну а Михаилу-то чего ты не веришь. Михаил-то здесь при чем?

– Михаил? – Переспросил Партайгеноссе, вздрагивая и вытирая рот носовым платком. – Слишком он какой-то талмудический.

– В смысле?

– Ну, сам себе на уме. Ищет в первую очередь выгоду себе. Хотя и говорит постоянно об общем деле… Ладно, – Максим пьяно икнул, – не буду осуждать. Хи-хи. Талмудический Михаил.

– Вот и не осуждай, – подал голос молчавший Валера-Юрист и, покраснев, добавил, – ты же на себя отрицательную энергетику притягиваешь. Максим! Потом пьешь.

Ого, запахло эзотерикой, – подумал я. – Давненько я этого словечка – энергетика – не слышал.

– Виноват, о, великий эзотерик, фоню. – Партайгеноссе театральным жестом поднес руки к груди.

– Максим, не стебись, – Валера обиделся и покраснел еще сильней.

– Все мы ищем выгоду себе, – философски изрек я, чувствуя первое сладостное опьянение вином.

– Кстати, насчет выгоды, совсем забыл, – Максим хлопнул себя ладонью по лбу – как у тебя с работой?

– Глухо, – ответил я, – работа эпизодическая, то есть, то нет.

– Что ж, – Максим потер руки – тогда есть тебе предложение. Не хочешь со мной у коммунистов поработать. Через месяц с небольшим, как известно, выборы.

– Выборы?! Совсем забыл. И что надо делать у коммунистов. Митинговать?

– Ни в коем случае. Работа – не бей лежачего. И оплата нормальная, без задержек. Раз в неделю. Вся работа точечная. В одном рабочем районе. Там у коммунистов везде свои люди. Приходишь, приносишь литературу, объясняешь, как и за кого надо голосовать… Ну как?

– Наверное, идет. Ну, давай еще обмозгуем. На ясную голову. Завтра с утра мне позвони.

– Хорошо, – согласился Партайгеноссе и вдруг спросил, – как ты думаешь, получится?

– Что? Работа?

– Нет, журнал у талмудического.