Оглянись на пороге

Она пошла к столу, отчаянно виляя бедрами, уселась на стул и закинула ногу на ногу. Юбка поползла вверх, обнажив колено.

— Мне срочно нужна помощь грамотного юриста, — сказала женщина и картинно облизнула губы. — Говорят, вы классный специалист?

— Это ты меня так соблазнить пытаешься?

— А что, не нравится?

— Фу.

Он встал из-за стола, сунул руки в карманы и отошел к окну, отвернувшись от посетительницы. Наталья усмехнулась и подошла ближе, обхватив его руками.

— Что ты делаешь? — грубо спросил Сергей.

— А что, непонятно?

Она проворно шарила руками под его пиджаком, нащупала ремень и принялась дергать его в сторону, после чего потянула вниз молнию на брюках. Сергей схватил ее за руки, словно стараясь остановить, но выглядело это крайне неубедительно, и она, обрадованная, начала шуровать руками все быстрее, нащупывая слабое место, увеличивающееся и твердевшее с каждой секундой.

— Прекрати, — приглушенно взвыл он.

— А то — что?

— Прекрати. Вдруг кто войдет…

— Я заперла дверь, — похвасталась Наталья. Сергей повернулся и пару мгновений смотрел ей в глаза, а потом ухмыльнулся, но как-то невесело.

— Предусмотрительная ты моя.

Она наконец-то сдернула с него штаны, следом трусы и, пообещав блаженство блудливым взглядом, медленно опустилась на колени, скользя руками по его груди и животу. Он не стал долго сопротивляться и, судорожно выдохнув, сунул свое вздымающееся достоинство в готовый к ласкам рот.

Несколько минут в комнате было слышно только прерывистое сопение.

Наталья оторвалась от своего занятия задолго до кульминации, зная, когда та наступает, смела со стола канцелярские принадлежности и сказала:

— Ну, давай, трахни меня.

— Что, прямо на столе? — изумился тот, но глаза застилала знакомая маслянистая пленка желания. Она стянула юбку и колготки, швырнула одежду на пол и, ухватив Сергея за галстук, потащила к себе, впиваясь в губы поцелуем, который сама оценила как невероятно страстный. Он моментально сунул язык ей в рот, а руками вцепился в бедра, прижимаясь теснее, а потом входя уверенными, грубыми рывками, не приносившими ей особого удовольствия. Стол отчаянно скрипел, любовник покряхтывал, а Наталья постанывала, удовлетворенно отмечая, что в приемной наверняка все слышно.

Оттого, что происходило все едва ли не в общественном месте, секс получился экстремальным, но в плане удовольствия так себе, на троечку.

— Что это тебе в голову вдруг взбрело? — спросил Сергей, переводя дыхание.

— Захотелось, — пояснила она и оттолкнула его. — Слезь с меня, я оденусь.

— Захотелось? И все?

— А что такого? Или ты считаешь, что хочется только мужикам? Тебе не приходило в голову, что все не так?

Он топтался на месте в спущенных штанах, как стреноженный конь, а потом стал натягивать их, поглядывая на гостью.

— Ты решила оставить все как есть?

Она откинула голову в светлых кудряшках назад и неестественно рассмеялась, неумело копируя Мэрилин Монро.

— Я решила дать тебе еще один шанс подумать. Таких, как я, не бросают. Запомни это, когда снова почувствуешь себя альфа-самцом.

— Где ты набралась этой пошлости? — поморщился он. — Говоришь как третьесортная актриска из пошлого сериала. Фу.

Женщина мгновенно вскипела.

— Это я — фу?

— Это твои реплики — фу. Наташ, я же тебе сказал: ты меня вполне устраиваешь в качестве любовницы. И даже твой визит сюда я способен оценить, хотя, кажется, просил не делать ничего такого на людях.

— Со мной что, и на людях стыдно показаться? — вспыхнула она, торопливо одеваясь. Сергей вздохнул.

— Наташ, я женатый человек.

— И что?

— И то. Я не буду разводиться и не хочу, чтобы ты компрометировала меня перед коллегами. Они знают меня, знают Иру. Пойдут сплетни, а мне это ни к чему.

— То есть ты любишь не меня, а ее?

— Я никогда не говорил, что люблю тебя.

Она повернула ключ в двери и взялась за ручку.

— Пару минут назад ты о ней не вспоминал, — хмыкнула Наталья и вышла с гордо поднятой головой.

Жить вместе и делать вид, что ничего не произошло, не получалось.

Сергей всю неделю хотел поговорить, появляясь в дверях комнаты сперва с виноватым видом, потом — с раздраженным. Однако Ирина отвергала вялые попытки наладить мир. Каждый раз, стоило ей наткнуться на лицо мужа, в нос била удушливая волна сладкого запаха, а в висок вонзалось невыносимо жгучее копье боли. Потому каждый раз она уклонялась от разговора по душам, запиралась в спальне и, забравшись под одеяло прямо в одежде, ждала, пока нагреется пустая постель, чтобы потом раздеться и заснуть, наглотавшись «ново-пассита».

К следующим выходным, когда в центре творчества починили трубы, муж решил собрать вещи и съехать.

— Я думаю, так будет лучше, — хмуро сказал он, утаптывая вещи в чемодан. Ирина наблюдала вполглаза, отметив про себя, что вещи потом будут мятыми, но вмешиваться в процесс не стала. — Поживу у родителей. Глядишь, ты остынешь и перестанешь вот это…

Он неопределенно покрутил рукой в воздухе.

— Что — это? — вяло поинтересовалась Ирина.

— Это.

— Может, конкретизируешь, что я должна «перестать»?

Супруг отодвинул чемодан, сел на кровать и поморщился.