Огненная буря

Ванная комната была такой же впечатляющей, как и комната, в которой я очнулась. Роскошное пространство с полом из черного гранита, огромной гидромассажной ванной и душевой кабиной. Из большого окна открывался вид на обширный пустынный пейзаж и бесплодные горные хребты. Я была в жопе мира. Подавив панику при этой мысли, я сосредоточилась на текущей задаче. Надо действовать постепенно. Превращение в рыдающее месиво не принесло бы мне никакой пользы.

Попробовав открыть окно ванной, и обыскав ее на предмет любого возможного оружия, я залезла в душ. Блаженная горячая вода и потрясающий напор мало чем помогли, чтобы успокоить меня, но я хотя бы вымылась очень дорогими средствами.

Помня о своем двадцатиминутном сроке, я вышла из душа и нашла одежду, которую должна была надеть: облегающее платье с запахом от Versace и нижнее белье от Stella McCartney. Я надеялась, что нижнее белье выбиралось не с какой-то определенной целью. Желудок скрутило. Святое дерьмо, неужели меня продадут в сексуальное рабство? Мой отец — не Лиам Нисон, а бизнесмен с Уолл-стрит, шансы на то, что он меня спасет, — ничтожны.

Я не смогла не вспомнить о своей байкерской семье. Они бы без колебаний примчались, чтобы спасти меня. Я не могла удержать под контролем страстное желание, чтобы один конкретный мужчина стал моим рыцарем на «Харлее». Жаль, что он не знал, где я нахожусь. Они все думали, что я в Нью-Йорке. Хотя, после событий прошлого года, я сомневалась, что он пришел бы мне на помощь, даже если бы знал, где я. Он меня ненавидел. Нет, хуже. Ему было безразлично.

Сейчас я не могла о нем думать. Мне пришлось сосредоточиться на более насущном сценарии, который может привести к тому, что меня продадут в сексуальное рабство. Никто не придет, чтобы меня спасти, в этом я была уверена. Моя семья в Амбере думала, что я в Нью-Йорке, а моей семье в Нью-Йорке было насрать, где я. Я была сама по себе.

Надев платье и сопутствующие туфли на шпильке, я заплела влажные волосы во французскую косу. Мое отражение тупо пялилось на меня, пока я рассматривала себя в зеркале. Без макияжа я выглядела уязвимой, веснушки делали меня похожей на ребенка. Такое мне не нужно. Я нуждалась в боевой раскраске, чтобы выглядеть сильной. Сильнее, чем я себя чувствовала. Резкий стук в дверь заставил меня подпрыгнуть.

— Время вышло, Рыжая.

Дверь ванной открылась, и появился Голубоглазый, он так пристально рассматривал меня, что мне захотелось сразу же запрыгнуть обратно в душ.

— Жаль, что тебе пришлось быть хорошей маленькой девочкой и делать то, что тебе сказали. Я с нетерпением ждал возможности преподать тебе урок, cara, — усмехнулся он, грубо схватив меня за руку и потащив к двери.

Я заметила, что он слегка прихрамывает, и ухмыльнулась.

— Похоже, это тебе преподали урок. Видимо, твои навыки похищения не на высоте, раз ты позволил полупьяной девице продырявить твои дорогущие туфли. Как твоя ножка? — сладко спросила я.

Он резко остановил меня, и его хватка на моей руке болезненно усилилась.

— Ты не будешь такой болтливой, как только мне разрешат поиграть с тобой. Я тебе это обещаю, сука. Как же мне понравится заставлять тебя кричать. — Его привлекательное лицо превратилось в гримасу безумца, но я отказалась выказывать страх.

Молча уставившись на него, я не обращала внимания на пульсирующую боль в руке. Он пристально посмотрел на меня еще мгновение, а затем потащил за собой.

После молчаливого путешествия по просторному и впечатляющему дому меня грубо втолкнули в столовую. Она была огромной, раздвижные двери выходили на открытую террасу и бассейн. Казалось, будто находишься в раю, если бы только не разгуливающие вокруг головорезы с оружием. О, и еще тот факт, что меня удерживали против воли.

Мой взгляд переместился на мужчину, сидевшего в дальнем конце длинного стола. Его седеющая голова была склонена над газетой, перед ним стояла тарелка с нетронутой едой. Весь стол был заставлен восхитительно выглядящими блюдами с завтраком. Как по команде, мой желудок заурчал, я не могла вспомнить, когда в последний раз ела. Похмелье в сочетании с похищением пробудили во мне аппетит.

— Сядь, — скомандовал Голубоглазый, подталкивая меня к креслу у противоположного конца стола.

Мужчина все еще не поднимал головы. Решив сделать так, как мне было сказано, я осторожно села, не обращая внимания на тарелку с едой передо мной.

— Мисс Абрамс, доброе утро. Вижу, одежда идеально подошла. Выглядите потрясающе. Пожалуйста, ешьте. Из Парижа мне привезли «pain au chocolate» (прим.: «pain au chocolate» — французская булочка с шоколадом) — я так понимаю, это ваши любимые. И, конечно, кофе. — Мужчина махнул рукой, и в комнату влетела женщина.