Огненная буря

— Прости, дорогая, нам с тобой хорошо известно, что моя дочь питает отвращение к правде. Я бы не волновалась. Она, наверное, загорает на яхте какой-нибудь поп-звезды и забыла, что должна вернуться домой и столкнуться с ответственностью. Хотя, не припоминаю, чтобы она обговаривала с нами свое возвращение сюда, — добавила она задумчиво. — Мне пора, я опаздываю на благотворительный обед. Приятно было поболтать с тобой, Гвиневра.

Она повесила трубку, прежде чем я успела сказать что-то еще.

У меня скрутило желудок. Что бы ни говорила об Эми ее противная матушка, Эми не была безответственной и уж точно не лгуньей.

В голове всплыло воспоминание о том единственном случае, когда моя лучшая подруга что-то утаила от меня. Острая боль пронзила живот.

Она не рассказала мне о себе и Йене. О том, что влюблена в моего брата. Узнав, что она держала это в секрете, я восприняла это не очень хорошо. Ладно, очень плохо, раз я набросилась на нее на лужайке перед нашим домом. Но когда я свыклась с этой мыслью, была счастлива и в восторге за них.

Потом все усложнилось. Брок, крутой байкер, с мужским пучком на затылке, который нереально ему шел, достаточно запутал мысли и чувства Эми, чтобы поставить под сомнение ее отношения с Йеном. Не то чтобы мне удалось многое из нее вытянуть. Но я знала, что Йен был полон решимости ее вернуть. Я была почти уверена, что его решение завершить военную карьеру, в значительной степени было связано с ней.

Мои глаза увлажнились при мысли о том, что было бы, если бы его не... убили. Я все еще не могла произнести этого вслух. И едва могла об этом думать. Мой брат был мертв. Моя лучшая подруга была убита горем и не хотела говорить со мной об этом, как бы я ни старалась.

К тому же, между ней и Броком что-то происходило. За те месяцы после возвращения в Амбер, она отказывалась обсуждать это. Друг с другом они не разговаривали, если не считать частых взглядов альфа-самца, которые Брок бросал на Эми, когда судьба сводила их вместе в одной комнате.

Я отвлеклась на воссоединение с Кейдом и все продолжающий расти живот, поэтому не уделяла ей должного внимания. Затем родилась Белла, в здании клуба после того, как я убила человека, который угрожал убить меня, и началась драма. Жизнь для меня практически замедлилась.

Как только я очнулась в больнице, Кейд почти потребовал, чтобы мы поженились. Он бы с радостью сделал это прямо там, но я убедила его, что не выйду замуж в полиэстере. Мне удалось сдерживать его месяц, спустя всего лишь чертов месяц после рождения Беллы он ожидал, что я втиснусь в свадебное платье. Хорошо, что я любила этого мужчину, иначе серьезно бы разозлилась.

К счастью, из-за сочетания грудного вскармливания и чрезмерного беспокойства о росте волос Беллы у меня не было особого аппетита, а это означало, что на своей свадьбе я не выглядела как выброшенный на берег кит. Не то чтобы Кейд давал мне повод почувствовать себя так хоть на секунду. Взгляд, которым он одарил меня, когда я шла по проходу, заставил всю мою неуверенность испариться. Это и поцелуй, который он запечатлел на моих губах, как только я добралась до него. Я была готова отказаться от церемонии и потребовать, чтобы он увез меня куда угодно и овладел.

Вокруг моей талии сомкнулись руки, и я подпрыгнула от неожиданности, будучи слишком погруженной в свои мысли, чтобы заметить чье-то присутствие.

— Детка? — глубокий голос Кейда был тихим, он заметил, что наша дочка спит.

Я уже собиралась рассказать ему об Эми, когда Белла издала тот самый звук.

— Ты слышал? — прошептала я, прищурившись.

— Что? — Он напрягся, мгновенно насторожившись.

— Звук, который она издает. Это ненормально. Мне кажется, мы должны отвезти ее к врачу, — заявила я, хмуро глядя на свою малышку.

Кейд расслабился и мягко отстранил меня от кроватки, поворачивая лицом к себе. Он обхватил мою шею руками, его серые глаза встретились с моими.

В любой другой момент я бы пускала слюни от того, каким горячим он выглядел. Иссиня-черные волосы до плеч, покрытая щетиной квадратная челюсть и сексуальный взгляд были воплощением мужской привлекательности. Я оценила это, но меня занимали дела поважнее. А именно: убедиться, что мой ребенок не страдает от какого-то смертельного приступа сопения.

— Гвен, с ней все в порядке. Она идеальна, а тебе нужно выдохнуть. И вздремнуть, — твердо сказал он.

— Ты с ума сошел? Как я могу спать? Что, если с ней что-нибудь случится, пока я сплю? Я мать, мне нужно ее защищать, — ответила я, мой голос граничил с истерикой.

— Для этого есть я, детка. Моя работа — заботиться об обеих моих девочках. Ты — самое ценное, что есть на всей этой гребаной планете. Я бы никогда не позволил ничему причинить боль кому-либо из вас. Я скорее умру, — пообещал он, крепко сжимая мою шею руками.

Живот резко скрутило.

— Не говори так, — взмолилась я. — Не говори «умру».

Вздохнув, Кейд притянул меня в объятия.