Огненная буря

К тому же, он еще не успевал меня разозлить, так что в такие моменты я всегда думала о нем с нежностью. Второй моей любимой частью было то, что Брок в первые мгновения пробуждения всегда набрасывался на меня. Единственное, что могло быть лучше утреннего кофе, — это оргазм.

Я осторожно высвободилась из его объятий, на сто процентов ожидая, что он проснется. Он спал как ниндзя, и в прошлом его сильная рука препятствовала любой моей попытке встать с кровати. На этот раз ничего не изменилось.

— Куда, по-твоему, ты направляешься? — спросил он хриплым голосом.

— О, знаешь, я тут подумала пробежать миль десять. Чувствую такой прилив энергии.

Рука, обнимавшая меня за талию, напряглась, что не было хорошо для моего мочевого пузыря.

— Никогда не встречал человека, чьи первые слова утром были полны сарказма, Искорка.

— Да, я особенная, — огрызнулась я. — Дай мне встать.

Я нетерпеливо оглянулась через плечо, удивленная эмоциями на лице Брока. Я не могла понять, в чем дело, и, благодаря мочевому пузырю, времени на раздумья у меня не оставалось.

— Пусти, мне нужно пописать, — потребовала я.

Брок не отпускал. Вместо этого он сел и впечатляющим, но приводящим в бешенство движением, встал с кровати, держа меня на руках.

— Что ты делаешь? — запротестовала я. — Предполагаю, ванная там. — Я указала на дверь в углу. — Думаю, что справилась бы на своих двоих.

Брок дошел до двери.

— Я не согласен. Хансен особо подчеркнул не вставать на эти великолепные ноги, пока он не скажет иначе.

Я усмехнулась, мы очутились в удивительно красивой ванной комнате с приличных размеров душевой кабинкой и ванной в углу.

— Не думаю, что пять шагов, которые потребуются, чтобы добраться до ванной, приведут к каким-либо опасным для жизни проблемам, — сухо сказала я, когда он поставил меня на пол.

— Я не собираюсь рисковать, — заявил Брок, стоя передо мной, слегка придерживая за бедра. Голубые глаза пристально смотрели на меня, и я моргнула, пытаясь игнорировать мелькавшие в них эмоции.

Я немного подождала, пока он уйдет, но он продолжал смотреть.

— Эм, ладно, ты доставил меня сюда. Теперь можешь идти.

Его руки отпустили мои бедра, и он скрестил их на груди, слегка отступив назад.

— Я никуда не уйду, — заявил он нелепо.

Вытаращив глаза, я боролась со своей насущной потребностью.

— Нет, уйдешь. Я не буду писать перед тобой.

— Я тебя трахал. Много раз. Многими способами. Я видел каждый дюйм твоего тела. Пробовал его на вкус. Мне плевать.

Я проигнорировала желание, которое возникло при его словах, что было легко, учитывая нараставшее раздражение.

— Не будь смешным. Что, по-твоему, со мной может случиться? Упаду?

Брок поднял бровь.

— По-моему, если я выйду отсюда, ты пойдешь сама, а именно это я и пытаюсь предотвратить.

Ладно, это выводило защитный инстинкт на совершенно иной уровень.

— Понятно, судя по всему, вчера ты потерял намного больше крови, чем предполагалось, и у тебя временное помешательство, — заявила я, слегка покачивая головой.

Брок не пошевелил ни единым мускулом, и я поняла, что он абсолютно серьезен.

— Что, если я пообещаю, — я мысленно поежилась, — что, сделав свои дела, не сдвинусь с места, пока ты не зайдешь, чтобы отнести меня обратно в кровать?

Я не могла поверить, что только что произнесла подобное.

Брок секунду смотрел на меня и мои дрожащие коленки, прежде чем кивнуть. Я ожидала, что он выйдет, но он в два шага оказался рядом со мной, прижавшись губами к моим губам. Я тут же забыла о своей нужде и прильнула к нему. Он отстранился слишком быстро.

— С добрым утром, детка. — Он ухмыльнулся и вышел из комнаты.

Я стояла, на секунду разинув рот, прежде чем вспомнить причину, по которой находилась в ванной. Сделав свои дела, подошла к двери и открыла ее перед разъяренным Броком. Я бы никогда не призналась, что из-за короткого путешествия у меня слегка перехватило дыхание, конечности налились свинцом, а ноги запульсировали.

— И откуда я мог знать, что ты никогда не сделаешь то, что тебе говорят? — зарычал он, нежно поднимая меня на руки.

— Может, потому что ты действительно меня знаешь? — сладко ответила я.

Он усадил меня на кровать и нахмурился, глядя на меня сверху с серьезным, даже страдальческим, выражением.

— Иисусе, от тебя ничего не осталось, — пробормотал он.

Я осмотрела себя сверху вниз. Слава богу, на мне была не больничная рубашка, а простая ночнушка, доходившая до середины бедра. Должна согласиться с ним. Моя скудная и вынужденная почти голодовка в особняке ужасов взяла свое.

— Диета «похищение и удержание против воли» — не то, что я бы рекомендовала, но она эффективна, — пошутила я, пытаясь развеять напряжение, повисшее в воздухе.

Брок нахмурился еще сильнее.

— Тут нет места гребаным шуткам, Эймс. Этот больной ублюдок не только порезал тебя, но и морил голодом. Господи, — он вздрогнул. — Он — труп.

— Ну, насчет «порезал меня» ты прав. Но по поводу второй части — не совсем, — осторожно произнесла я.

Брок прищурился.

— Что ты имеешь в виду?