Огненная буря

Гаррет задержал меня еще на мгновение в знак протеста, прежде чем отпустить.

— Ох, прости, Кэтрин, что мое проявление эмоций по поводу того, что моя племянница жива и здорова, заставило тебя испытать неловкость?

Мама предпочла проигнорировать его, бросив на меня осуждающий взгляд. Мой наряд наверняка вызвал бы у нее аневризму. На мне были свободные штаны для йоги, чтобы ткань не сжимала раны. На обтягивающей футболке, которая мне казалась крутой, красовалась эмблема Сынов тамплиеров, и она обнажала полоску живота. Когда Брок увидел меня в ней, его глаза потемнели, и я решила, что буду носить эту футболку чаще. В кои-то веки хорошо подобранный дизайнерский наряд не занимал важного места в моем списке приоритетов. Но если бы мама выдала хоть один комментарий по этому поводу, я, возможно, попыталась бы ее задушить ее же жемчужными бусами.

Она, казалось, почувствовала это и промолчала, встав в туфлях-лодочках достаточно близко, чтобы я ощутила запах Chanel.

— Эми, дорогая. Мы рады, что ты вернулась. — Она слегка коснулась моих плеч, награждая воздушными поцелуями в обе щеки.

— Да. Ну, мама, меня уговаривали задержаться подольше, но мне стало скучно. — Я подхватила ее тон, словно мы говорили об отдыхе в спа, а не о похищении.

Как и замечание Гаррета, она предпочла позволить ему пролететь мимо ее идеально причесанной головы.

Отец обошел ее и встал передо мной. Выражение его лица было измученным и на секунду даже несчастным, пока он не скрыл этого.

— Эми. Прости, что тебя пришлось вытерпеть эти... неудобства, — мягко сказал он.

Я подняла брови от его выбора слов и почувствовала позади себя тело Брока. Лицо Гаррета покраснело. Я могла бы сказать, что он вот-вот даст волю чувствам, но подумала его опередить.

— Ты со своим деловым партнером, похоже, действуете по одной и той же схеме, — заявила я ему, встретившись с ним взглядом.

У него хватило такта слегка побледнеть.

— Эми, я...

Я не дала ему закончить.

— Видишь ли, Кларк Девон тоже назвал «неудобством», — я использовала воздушные кавычки, — то, что меня вырубили электрошокером, приковали наручниками к кровати и удерживали против моей воли. Словно быть пленницей — равносильно несвежей еде в ресторане или тому, что парковщик поцарапал твою машину. Думаю, позволю себе не согласиться со степенью «неудобств», которые я перенесла. Я нахожу ироничным, что в детстве мне приходилось страдать от твоего безразличия, а теперь из-за твоего бизнеса меня похитили. И чуть не убили. Как ты объяснишь это, дорогой папочка?

— Не разговаривай с отцом в подобной манере, Эми Абрамс! — с пренебрежением заявила мама.

— Ох, прости, мама. Видимо, всякое уважение, которое я испытывала к этому человеку, сникло, когда из-за его действий меня похитили и пытали! — рявкнула я на нее.

Она оценивающе посмотрела на меня.

— Ты не можешь возлагать всю вину на отца. Это ты сидела в каком-то грязном баре в Нью-Мексико и напивалась до бесчувствия. Что ты ожидала, с тобой случится, Эми?

За этим заявлением последовало молчание.

Я почувствовала жар от тела Брока у себя за спиной, когда он шагнул вперед, ярость исходила от него волнами.

— Пи*дец, Кэтрин, ты серьезно? — прогремел Гаррет рядом с матерью, его обычно беззаботное лицо исказила ярость.

Мама в ужасе посмотрела на него.

— Я понимаю, что из-за компании, в которой мы находимся, ты склонен думать, что подобающе использовать ругательства в разговоре со мной. Уверяю тебя, это не так.

— Поверь, сестренка, тебе повезло, что я сдерживаюсь, — усмехнулся он. — Ты серьезно пытаешься возложить вину за все это дерьмо на свою дочь? Твое черное, ссохшееся подобие сердца удалили во время последней пластики?

— Подожди минутку... — отец попытался защитить честь моей матери.

— Ох, на твоем месте, Гарольд, я бы заткнулся прямо сейчас. Единственная причина, по которой я не сломал тебе нос, заключается в том, что эта девушка жива. — Гаррет указал на меня, все еще не сводя глаз с моего отца. — Но поверь мне, я держусь на волоске.

Он снова переключил внимание на маму.

— Я держал рот на замке большую часть жизни Эми. Наблюдал, как в течение двадцати пяти лет ты игнорируешь ее, оскорбляешь и отказываешь в любой достойной человеческой привязанности. И каким-то чудом она стала чудесным человеком, несмотря на то, что ее матерью была хладнокровная рептилия. Чего я не буду делать, так это стоять здесь и смотреть, как ты не только пытаешься возложить вину на свою дочь за то, что она пережила, но и игнорируешь причину, которая стоит прямо рядом с тобой, — крикнул он, указывая на моего отца. — Я поддерживал связь с тобой по необходимости, чтобы дать Эми какое-то подобие семьи, и из-за нелепой ошибки, что мы родня, я обязан дышать с тобой одним воздухом.

Он оглядел ее с головы до ног.

— Теперь у меня нет желания когда-либо снова разговаривать с тобой, ты, бесчувственная сука, — прошипел он, все еще обнимая меня.

Моя мать пялилась на Гаррета, а затем придала своему лицу бесстрастное выражение.