Огненная буря

После того, как все грязные секреты, касающиеся Йена, вышли наружу, я почувствовала себя на сто фунтов легче, что, возможно, и стало причиной того, что я обнаружила, что сдуваю волосы с лица и хмурюсь, глядя на подгоревшее месиво, которое должно было стать моим первым в жизни блинчиком. Я взглянула на сковородку, затем на картинку на айпаде.

— Зараза, — пробормотала я.

Я оставила Брока спать наверху, и на этот раз он не проснулся. Я задавалась вопросом, будет ли он продолжать спать достаточно долго, чтобы я успела сбегать в кафе за завтраком и притвориться, что его приготовила я.

Руки, обхватившие меня за талию, заставили меня подпрыгнуть.

— Доброе утро, детка. — Моей щеки коснулась щетина, и я вздрогнула от восхищения, расслаблено откидываясь на грудь Брока.

— Ты не должен был просыпаться. Мне надо приготовить тебе завтрак.

— Ну, когда я проснулся от запаха дыма, то подумал, что мне лучше спуститься и узнать в чем дело. Нужен огнетушитель? — сухо спросил он.

— Первый блин — всегда катастрофа, — запротестовала я, пытаясь дотянуться до кувшина с тестом среди учиненного мною беспорядка.

— Кажется, это больше, чем катастрофа, и я боюсь за твою безопасность, если ты попытаешься повторить снова. К тому же, я боюсь за свой желудок, если мне придется это съесть, — серьезно сказал он.

Нахмурившись, я повернулась к нему.

— Я просто хотела сделать тебе приятно, а теперь ты ведешь себя как козел. Меня так и подмывает запихнуть блин тебе в глотку, — огрызнулась я, пытаясь сохранить хмурый вид, глядя на ухмылку на привлекательном лице.

Он нежно поцеловал меня в макушку.

— Я ценю твои усилия, детка. Но как насчет того, чтобы я пригласил тебя на завтрак, и мы могли бы спасти и дом, и наши желудки?

Я на мгновение прикусила губу, размышляя о том, какой катастрофой обернулась бы моя попытка спасти испорченный завтрак.

— Ладно, — уступила я. — Если пообещаешь не трепаться о том, какой я ужасный повар.

Брок обнял меня и крепко сжал.

— Твой секрет со мной в безопасности, Искорка, хотя как тебе удавалось прокормить себя все эти годы?

— Ну, в основном салатами и здоровой дрянью, которая не требует большого количества открытого огня, и при каждой удобной возможности я ем вне дома, — призналась я, надеясь, что его не оттолкнет отсутствие домашнего уюта.

Подождите-ка. Откуда это взялось? С каких пор меня волнует, одобряет или нет мужчина мою неспособность выполнять домашние обязанности?

Брок прервал мое волнение, выглядя сердитым, но не по той причине, о которой я думала.

— Мы исправим это дерьмо, — прорычал он.

— Как? Будешь давать мне уроки кулинарии, Джейми Оливер?

Глаза Брока сузились.

— Нет, мне насрать, что ты не можешь сварить яйцо. Я не против готовки, и не против отвести свою леди куда-нибудь и показаться с ней на людях. Что меня действительно волнует, так это твоя чушь по поводу кроличьей еды.

Я выпучила на него глаза, слегка откинувшись назад в его объятиях, чтобы встретиться с ним взглядом.

— О чем ты говоришь?

— Ты ограничиваешь себя в еде, потому что считаешь, что тебе нужно оставаться в нулевом размере. Этому не бывать. Ты красивая, но чертовски тощая. У тебя потрясающие сиськи, но в остальном тебе нужно нарастить немного мяса на костях.

Я открыла рот, чтобы озвучить мириады проблем, возникших у меня с этим заявлением.

— И не выплескивай на меня свою херню. Я бы взял тебя, какой бы ты ни была, на десять фунтов легче или на сто фунтов тяжелее, лишь бы ты была счастлива. Ты не можешь сказать мне, что счастлива, живя, бл*ть, ради достижения какой-то хреновой цели.

Я поджала губы. Постоянная диета была частью меня с тех пор, как я себя помнила. Я бы не сказала, что страдаю расстройством пищевого поведения, но когда у вас одержимая лишним весом мамаша, чей скептический взгляд замечал малейшую прибавку в весе, добавьте к этому ее любовь к моде, — это заставит вас оставаться худой.

Для меня стало второй натурой ограничивать себя в еде, хотя время от времени я с завистью наблюдала за людьми, поглощающими шоколадные батончики или французские тосты. Но я не хотела, чтобы это изменение было увековечено в угоду мужчине.

— Ты не можешь указывать мне, что есть, — огрызнулась я.

Брок посмотрел на меня.

— Я не указываю тебе, что есть. Ешь, мать твою, что хочешь. В том-то и дело. Наслаждайся жизнью, детка.

Я не хотела вступать в спор так скоро после примирения, поэтому просто закатила глаза.

— Забудь. Пойду, переоденусь к завтраку.

Я попыталась высвободиться из его объятий, но его руки сжались сильнее.

— Что? Хочешь, чтобы я пошла в этом? — Я указала на короткую ночнушку, которая была на мне.

Голодный взгляд Брока скользнул по моему скудно одетому телу.

— Нет, черт возьми, я хотел бы выразить свою признательность за эту ночнушку.

Его руки скользнули по моим бокам, притягивая вплотную к нему, и крепко стиснули мою задницу.

— Я также хотел бы поцелуем пожелать моей леди доброго утра, — тихо сказал он, скользя глазами по моему лицу.