Огненная душа куклы

Воришку Люсю пошатывало от тяжести и духоты. Одна из кожаных курток, два джемпера и джинсы предназначались старшему брату Лёне, и еще десять процентов с продажи. Таковы были его условия. И впрямь, кто они без него? Одним словом, девушка получила от старшего брата, рассудительного профи, самые подробные инструкции: куда, когда и на какие кнопки нажимать, где что открыть и перерезать, чтобы безнаказанно выйти с ценным барахлом. Отход предполагался через окно второго этажа в небольшом коридоре, ведущем в кабинет директора. Ее должны были поймать в плащ-палатку предприимчивые братья-акробаты. И что с того? Люся была по уши влюблена в Колю Спичкина и ради него могла шагнуть в полымя. Или нырнуть в прорубь. Разве второй этаж – препятствие для любви? Она бы и с парашютом сиганула, если бы понадобилось.

Люся набрала номер возлюбленного, торопливо спросила:

– Колян?

– А ты кого хотела услышать, Люська?

– Тебя.

– Все взяла?

– Все, все. Еле двигаюсь! Готова выходить.

– Тут дождь как из ведра! Торопись, кисуля! Слышь меня? Ждем под окнами.

– Ага. Мне еще проводки нужно разрезать… А вдруг сорвется? Боюсь!

– Ну, тогда по этапу поедешь.

– Чего?

Вместо ответа Колян задорно, оптимистично и очень музыкально запел:

– Я – жиган ростовский, я – жиган московский, я – жиган азовский, я – король шпаны! Урки все на цырлах ходят предо мною, девочки вздыхают, лезут мне в штаны!

Слушая его, Люся уже расплывалась в улыбке – умел ее рассмешить Колян! Скоро, скоро они увидятся! Через пять минут!

– А дальше? – забыв о работе и о наворованном барахле, спросила она. – Пожалуйста!

– Но любил я Люську, Люську-хулиганку, – как ни в чем не бывало продолжал веселый Колян, – грудь ее в наколках, золотой оскал!..

– Хватит дурить! – оборвали певца – это был строгий Лёня. – Людмила! Будет у тебя грудь в наколках, если что не так разрежешь! – Он вырвал у брата телефон и заговорил в трубку: – Я вас обоих брошу, дураков! Делай и лезь!

– Ладно, ладно! – обиженно успокоила она Лёню. – Чо расшумелся?

– Она умница – все сделает, – заверил старшего брата Колян. – Моя ж кисуля!

Голос Коляна, как всегда, успокоил ее. Люся выдохнула, смахнула со лба капли пота и двинулась в зал с шубами и пальто – оттуда вел путь в спасительный коридор.

Пять шагов, десять…

Но в зале что-то случилось. Вернее, происходило прямо сейчас. Что-то страшное, от чего девушка оцепенела и буквально задохнулась. Это был ужас. Сердце остановилась. Она хорошо знала эти три манекена – смотрела на них много раз. Два по краям не представляли ничего интересного, обычные пластмассовые куклы, а вот средний – красотка в короткой белой шубке, с золотым каре, – заинтересовал ее не на шутку. И не только потому, что это была необычная кукла. Люся, едва увидев ее белую норковую шубку, обмерла от зависти. Она хотела такую же! И знала, что у нее никогда не хватит денег, чтобы купить такое чудо. И у ее Коляна не хватит. А вот слямзить ее можно – особенно теперь, когда она оказалась в этих хоромах. Подойти и стащить белоснежную шубку из редких шкурок, утащить в свою норку и крутиться в ней часами перед зеркалом, пусть даже не выходя из дома. Просто – обладать ею! Как произведением искусства. Люся набралась смелости и двинулась к манекену. Сейчас она выглянет на улицу, убедится, что там никого нет, и стащит с плеч пластмассовой красотки белоснежное чудо. А заодно прихватит берет с голубым шарфом. И пусть Колян попробует отобрать у нее эти чудеса!

Но едва она сделала десяток шагов по залу, как тут же вросла в пол. Манекен неожиданно пошевелился. Не коряво и угловато, как это бывает с механическими куклами, вдруг оживающими в фильмах с нелепыми роботами, а изящно и грациозно, как настоящая подиумная модель! Оттаявшая, в которую стремительно вошла жизнь. Или которая таила в себе жизнь, но не показывала ее до срока?

Это был не обман зрения! Манекен в дорогой белой шубке ожил и сошел с невысокого подиума. Похожая на кочан капусты, да еще с тяжеленной сумкой через плечо, Люся онемела от ужаса. «Так она была живая! – пронеслось у нее в голове. – Но как?! Почему?!» Может, она сторож в этом магазине? Ее специально оставили здесь, чтобы караулила таких вот воришек? Мысли у напуганной до смерти воришки Люси путались и сбивались, но это не помешало ей сделать шаг назад, потом еще один.