– Ну-ну. Здешние шлюхи подобны сиренам, а подойдешь поближе на сладкий зов, разобьешься в щепы об их корысть. Каждая становится горгоной, когда речь заходит о серебряной монете. Но любовью платят щедро, и всякий раз хочешь еще и еще. Мой тебе совет, малыш, – обратился капитан уже к юноше и доверительно положил широченную руку на его плечо. – Уж коли ты приплыл в Коринф и твои родители богаты, пользуйся всем, что даст это место. Но с умом. Не хватай первое, что просится в руку. Представь, ты заходишь в прекрасный яблоневый сад, где сотни деревьев с дивными плодами, но стоит ли брать плоды с первого дерева и набивать брюхо досыта? К тому же на первых деревьях они могут оказаться не самыми вкусными – одни еще зеленые, другие с червоточиной, а падалица под ногами хоть и съедобна, но подгнившая.
– Поучаешь уму-разуму? – усмехнулся Диодор.
– Разумеется. Пусть знает, чего ему ждать и что искать.
Веселые пенные волны разбивались о борт их триеры, брызгами разлетались в стороны и подкатывали вновь. Теплый соленый ветер обдувал лица.
– И что мне искать, капитан? – спросил юноша, понимая, что совет моряка не так прост.
– Мудрый пройдется по всему саду, оглядится не спеша и отыщет дерево, плоды которого станут истинным подарком любому гурману. Главное, не упустить свое. Не полениться. Вот что я тебе посоветую: не покупай ни в коем случае портовых шлюх, даже молодых и смазливых, все они, как собаки, которые рычат и дерутся за обглоданную кость. Не покупай шлюх в припортовых публичных домах, там точно такие же бестии, только берут в два раза дороже, потому что имеют хозяина, которому самому нужен кусок, за то, что предоставляет им крышу над головой. Переведи нынче дух и отправляйся со своим слугой, – он кивнул на мощного Диодора, – во-он туда, к подножию храма Афродиты на той скале. Коли у тебя есть деньги, не поленись прогуляться от одного дома к другому – эти девки стоят голышом у своих дверей, показывая себя со всех сторон. Из тамошних жриц любви огляди первую сотню, выбери первый десяток – и вот с ними наслаждайся столько, сколько твоей душе будет угодно. Да, и выбери домишко побогаче. Это будут лучшие гетеры всей Греции, они обольстят тебя по всем правилам: угостят лучшим вином, искупают и натрут маслами, усладят твой слух любовными стихами и музыкой, и когда сердце твое запоет, как никогда раньше, увлекут в свои объятия.
– Хочу так! – воскликнул юноша.
– Да ты поэт, капитан! – усмехнулся Диодор.
– Много странствовал и много видел, – ответил тот, – и слышал тоже немало. А еще я знаю, малыш, вот что. Среди первого десятка гетер в храме Афродиты есть самая дорогая жрица любви, доступная далеко не всем. Мне говорили о ней. Провести с ней ночь стоит целое состояние, но она способна подарить мужчине незабываемое блаженство. Знакомец моего знакомца был с ней и навсегда запомнил ее объятия и ее огонь. Она будто сама богиня любви, милостиво сошедшая до простых смертных и отдающая им себя.
– Врешь, конечно? – усмехнулся Диодор.
– Продаю за то, за что купил.
– Как ее зовут? – горячо спросил юноша.
– Мелисса, так мне сказали. – При этом имени сердце у юноши застучало в сто раз сильнее. – Что означает «пчела». Она жалит любовью и источает любовный мед. Но напиться этим медом означает познать все радости любви. Если тебе повезет, малыш, найди ее.
Юноша уже слышал это имя! У себя дома, в Афинах. Он подслушал разговор отца и одного бывалого полководца, который рассказывал о богоравной гетере Мелиссе из Коринфа. Но что было юноше до этой гетеры, откуда такое волнение? Он и сам не ведал. Но едва услышал это имя, все закипело у него внутри, и он сказал себе: «Я поеду туда! Добьюсь от родителей разрешения и поеду!»
– Но как мне найти ее? – стараясь не выдать своих эмоций, спросил юноша.
Бородатый капитан развел руками:
– Этого я не знаю. Слышал только, что она живет под горой, на которой стоит храм Афродиты, у нее небольшая вилла за высоким каменным забором и статуя фавна у фонтана. Она редко выходит на свет. – Он подумал и с таинственной усмешкой добавил: – А еще я слышал, что кожа ее светится в темноте. Она отливает то ли перламутром, то ли серебром, то ли изумрудно-золотым светом…
И вновь юноша задышал беспокойно.
– Как это? – вопросил он.
Полководец, друг отца, тоже говорил об этом! О светящейся золотом коже гетеры!
– Откуда мне знать? – пожал плечами капитан. – Как видно, служанки натирают ее особыми маслами, может быть, с пылью из серебра и золота, чтобы она казалась еще привлекательнее и походила на богиню. Не знаю, малыш.
– Бредни, – скривился Диодор. – Впрочем, от этого распутного города всего можно ожидать.