Огненная Кровь

Я стояла в дверях балкона, мое сердце пыталось вырваться из груди. Кай стоял чуть дальше, его лицо было непостижимо. Королева сидела на своем троне, а принц Эйко занял меньший трон рядом с ней.

Они сбросили капюшон с Аркуса, и я не могла не беспокоиться о том, что он должен чувствовать себя открытым. Когда я впервые встретила его, он постоянно скрывал свои шрамы. Когда он был коронован королем, он перестал их скрывать, но каково ему было, когда с него сняли капюшон враждебные охранники в стране, которая его ненавидит?

Однако он не проявил никаких признаков того, что он напуган или смущен. Его подбородок был высоко поднят, лицо его было пустым, но каким-то образом излучало неосторожное неповиновение. Я никогда не видела его с этой стороны. Если бы я не знала его, я бы подумала что он преступник, представший перед королевой за его отвратительные преступления. Его потёртый и изношенный капюшон соответствовал синей туники и свободным, черным, штанам из простой ткани. Не было ничего, что указывало, на то кем он был на самом деле.

— Кто ты? — Коротко спросила королева на Темпезианском. Я пристально смотрела на Кая, желая, чтобы он молчал. Но мои надежды были разбиты, когда заговорил Аркус.

— Я король Арелий Арканус, сын Акура, правитель Темпезии и ледяного трона. — Его подбородок поднялся в бесконечность, и его голос, глубокий, как океаны, такой дорогой и знакомые, был в то же время настолько холодным и отдаленным, что дрожь прошлась по моей коже.

Придворные, которые нервно бормотали, были поражены внезапной тишиной, словно лезвие топора разорвало все нити звука. Воздух был вытянут из комнаты, и теперь он пребывал в разрывающих легких двадцати или около того дворян, которые все вместе затаили дыхание.

— Если бы ты был каким-нибудь другим Ледокровным, — жестко произнесла королева, — я бы спросила, что за неудачное стечение обстоятельств, привело тебя в землю твоих врагом. Но я должна предположить, как правитель земли, которая убила моих людей, — голос ее дрогнул, она ударила кулаком по подлокотнику трона, затем встала, ярость охватила ее лицо, излучая тепло от всего ее тела, что даже члены ее двора, ахнули от натиска. — Что ты пришел, с каким-то смертельно ошибочным намерением нанести вред мне или тем ко близко мне!

— Навредить вам? — сказал он с сердитым замешательством. — Я приехал по вашей просьбе. Я получил письмо сразу после отъезда Руби, требуя моего присутствия здесь. В нем содержались завуалированные угрозы, которые подразумевали, что она будет в опасности, если я не приеду немедленно.

— Я не посылала такого письма! — нетерпеливо сказала она.

— Это была ваша королевская печать.

— Невозможно! Можешь ли ты предоставить это письмо? — Она указала на его плащ.

— У меня его нет.

— Как удобно.

— Если бы я хотел причинить вам вред, — сказал Аркус с ледяным спокойствием, — разве не послал бы я убийцу? Зачем мне рисковать собой?

— В само деле, если ты достаточно глуп, чтобы добровольно прийти в мой дом, ты можешь быть достаточно глупыми, чтобы рисковать чем угодно. Позвольте тебя уверить, ты совершил ужасную ошибку.

— Я соглашусь, королева Налани, что я был дураком, приехав сюда, — сказал Аркус. Мышца дергалась в челюсть. Его отказ смотреть на меня говорил о многом. Если бы он просто рассердился, он мог бы взглянуть или скривить губы. Вместо этого он смотрел вперед с прохладным, металлическим презрением. В его выражении не было и намека на его чувства, кроме этого крошечного подергивания в его челюсти, которую он не мог контролировать. Он видел объявление, и поцелуй. Я закрыла глаза, когда порыв сожаления поднялся из горла в живот. Ему должно быть больно и яростно.

Опять же он знал меня слишком хорошо, чтобы подумать, что я обещаю себе кому-то, всего через несколько недель после расставания с ним. Даже если его первоначальная реакция была шоком, он скоро понял, что я была загнана в это. Он должен был понять.

Придворные, казалось, поняли, что им нужно в какой-то момент дышать. Разговоры снова начались, тихо, но пылко, пока не стало казаться, что тронная комната изобилует шепотом мышей.

— Убирайтесь, все! — Королева повернулась, махнув рукой к двери. Изгнанные придворные удалились в короткий срок, шарканье их ног звучала так же, как у испуганных грызунов.

Только мы с Каем остались. Во всяком случае, никто не заметил. Разумеется, не королева Налани и Аркус, которые были заперты в битве взглядов, ни один из них не был готов уступить.

— Сколько? — Потребовала королева.

Аркус ждал. Когда никаких разъяснений не последовало, он спросил: — Сколько чего?

— Сколько кораблей? Сколько кораблей и сколько солдат в пути, чтобы напасть на мое королевство?

— Ни одного. Никого нет в пути. Я приехал на одном корабле, как вы и велели. В вашем письме.

Она насмехалась. — Ты оскорбляешь меня. — Она шагнула вперед. — А я не допускаю, чтобы оскорбления оставались без ответа.

Она потянулась и ударила его по лицу ладонью, ее кольца оставили тонкие порезы, из которых покатилась голубая кровь.