Огненная кровь

Огневица. В это Милада тоже никак не хотела верить. Бред какой-то. Чтобы в ее родне были какие-то огневики? Демоны из параллельного мира, созданные огнем? Ересь… И тут вдруг на нее стали накатывать озарения. Неожиданно Милада заподозрила истинную причину, по которой ее температура всегда была тридцать восемь и два, даже когда она была совершенно здорова, и что уже с младших классов школы мама перестала волноваться и теребить ее по этому поводу. Вспомнила сожженную в детстве кухню, из-за которой вызывали пожарных, а потом долго судились с нижними соседями из-за затопления. Мама тогда запретила ей трогать спички. А теперь Милада окончательно вспомнила, что она ведь их и не трогала… Значит, уже давно это может… Рождать огонь.

Нет!

Милада помотала головой в такт своим мыслям. Это все неправда.

Я нормальная…

Я никакая не огневица.

Мои предки… А вот кем был дед по отцовской линии? Она никогда его не видела, а слышала о нем только то, что во время войны, будучи танкистом, он единственный из экипажа выжил, когда танк сгорел. Оп-па…

Нервное напряжение дало о себе знать, и Милада не заметила, как провалилась в сон.

– Значит, уедешь, – полуутвердительно спросила в сотый раз Оксанка, бросив камень в воду и задумчиво глядя на разбегающиеся круги.

– Да, – в сотый раз ответила Милада, взглянув на подругу. Волосы у Оксанки были уже почти прежней длины, от страшенных ожогов не осталось и следа. Невозможно было представить, что пять дней назад половина головы красавицы-блондинки представляла собой обугленный череп.

С утра они сидели у пруда, нежась под жаркими лучами солнца. Это было прощанием.

– Приезжать-то будешь? – Оксанка плохо перенесла заявление подруги об отъезде.

– Ну ты что, Ксюх! – засмеялась Милада. – Конечно, буду. С меня Рябинушка слово взяла, что тебя еженедельно буду проведывать.

Оксанка помолчала.

– Милка… От себя самой не убежишь…

Милада долго смотрела в темную воду, собираясь с мыслями.

– Не готова я пока, Ксюх. Мечтала-мечтала быть особенной, а теперь страшно стало. Боюсь я этим заниматься. Боюсь увлечься и пристраститься. И использовать себе на выгоду.

– Это нормально, – поморщилась Оксанка. – Рябинушка говорила, все через это проходят. Даже термин есть для этого периода – Упоение.

– Ага. А она статистику не приводила, сколько процентов из упоения не выходит? – фыркнула Милада.

– Ты все же подумай на досуге, Милад, может, вернешься. – Оксанка со вздохом обняла подругу. – Вместе нам будет проще заниматься. И веселее.

– Я подумаю, – пообещала Милада, вставая с покрывала, выданного им Рябинушкой. – Пойдем, а то палит уже.

– Иди одна. – Оксанка покачала головой. – Рябинушка хотела с тобой с глазу на глаз поговорить. Я приду через полчаса.

Милада кивнула и, взяв в руки кроссовки, босиком направилась к краю деревни.

– Я не вынуждаю тебя возвращаться. – Рябинушка взяла Миладу за руки и проникновенно заглянула в глаза. – Воля твоя. Но хоть пару раз приехать должна. Сущность твоя раскрылась, ты уж меня прости. Теперь не спрячешь. Тебя теперь ведуны чувствовать будут. А потому надо тебе защитные наговоры изучить.

– А это обязательно?

– А ты подумай, – усмехнулась ведьма. – Ведовством ты можешь не заниматься, но себя защитить должна уметь. Внучка сказывала, руками и ногами махать умеешь. А тут и захочешь – не поймешь, чем тебя скрутило.

Милада вынуждена была признать, что от такой невидимой атаки не спасет никакая рукопашка. Слова хозяйки имели смысл. Милада задумалась.

– Хорошо, – решила она. – Я приеду поучиться такой защите. Это действительно полезный навык.

– Вот и ладненько. Тогда жду тебя в выходные.

Милада посмотрела на нее.

– А ведь вы знали, что я соглашусь.

– Конечно, знала, – усмехнулась Рябинушка. – Не такой ты человек, чтобы отступиться, как я вижу. А теперь слушай. – Ведьма стала серьезной. – Перво-наперво запомни самую простую защиту. Надо скрестить все, что только можно на своем теле: пальцы, руки, ноги. Суть объясню позже. Еще необходимо представить себя под большим белым куполом. Знать, что под куполом тебе никто и ничто не страшно. И напоследок, представь себя и своего врага разделенными льющейся водой, тонкой пленкой льющейся воды. Надеюсь, воображение у тебя достаточно развито, потому что при магической атаке поддержание в уме картинки льющейся воды потребует от тебя определенных усилий, воображения и воли. Далее… – Рябинушка даже встала и прошлась туда-сюда, словно лектор. Милада невольно улыбнулась. – Когда приедешь домой, потрудись поискать молоток и вбить в дверь изнутри обыкновенную иглу. Острием наружу. На косяке двери и оконных рамах напишешь своей кровью защитный наговор. Текст я дам. При написании будешь повторять его непрерывно.

– Кровью? – скептически переспросила Милада.

Рябинушка посмотрела на нее, как на недоразвитую.

– А чем, по-твоему? Гелиевой ручкой? Ты хоть представляешь, какой силой обладает основа жизни? Кровь ведуна – одно из самых сильных его орудий!

– А какие ещё? – не удержалась Милада.

– Воля. И Слово. То, чем ты швыряешься налево-направо попусту.

Милада немедленно ощетинилась: