Огненная купель Шантунга

Мутная промозглая мгла, плотной пеленой затянув начинающее робко светлеть небо, висела над мачтами «Ушакова». У стоявших на мостике негромко переговаривающихся офицеров создавалось впечатление, что клубящиеся прямо над головой туманные сгустки, зацепившись за стеньги и топенанты, плывут вперед вместе с кораблем, источая на все и всех внизу мелкие, летучие капельки то ли дождя, то ли невесомой водяной пыли, проникающие даже под капюшоны дождевиков.

– Ну что, Евгений Александрович, как нам быть дальше? По прокладке и счислению мы уже должны быть в проливе, а маяков не видать. Либо хмарь эта так низко лежит, либо выключили их японцы все-таки, – обратился Беклемишев к старшему штурману броненосца лейтенанту Максимову.

– Не думаю, что они их к нашему пришествию повыключали, Николай Александрович. А туман этот – дождевой, ближе к полудню обязательно поднимется. Не молоко же. Мое мнение – как шли, так и идем. Не могли мы настолько ошибиться, чтоб в ворота Кии не попасть. Увидим скоро маяки… или маяк, обязательно увидим.

– Да, хмарь, конечно. Согласен. Вряд ли они пойдут на выключение маяков на главной торговой дороге. И встреч нежелательных по пути не было, те пароходы, что позавчера на горизонте мелькнули, шли из Японии, телеграфом никто не пользовался. Мы и «Стокгольм»-то наш отсюда плохо видим, а «Гриффинсборг» я даже в бинокль едва различаю… Нет, дергаться не будем. Идем дальше. И если не подкачали наши дорогие «боги карты и секстана», то рано или поздно… Что это? Померещилось мне или ратьер? Смотрите внимательнее… Да, «швед» наш морзит, но не разберем пока… Ага! «Храбрый» нам дублирует. Читайте!

– «Справа по курсу маячный огонь!»

– Где? Не видно же ни черта!

– А от нас и рано, наверное…

– Дать сигнал по отряду: «Боевая готовность!»

– Вон! Вон он, левее смотрите…

– Так… Да! Вижу! И это «справа по курсу»?! Он же у нас по носу практически. Смотрите все внимательнее, мало ли что. Борис Сергеевич должен опознать его. Он здесь не раз был. Правда приходилось ли ему в такой мути ползать, не знаю.

– Семафор, ваше превосходительство! С «Гриффинсборга»: «Мыс Мисаки. Принимаю четыре румба к весту, следуйте за мной».

– Слава богу… Я уж подумал, что к Муротозаки вылезли, – не отрываясь от бинокля процедил Сильман, – а то пришлось бы сначала назад отползать, чтобы Ишиму обойти…

– Сигнал Коломейцову: выйти на левый траверз «Храброго», дистанция пять кабельтовых, удерживать место. И по всему отряду: скорость – двенадцать. Боевой порядок № 1.

Бог не выдаст – штурмана не подведут! Ну-с, за мной не пропадет, господа, коль живы будем. Кстати, если бы вышли точно посередине пролива, маяков в этом киселе могли бы не увидеть. Вот чего я больше всего боялся – что будем блуждать в заливе и искать пролив. Теперь – все. Есть привязка. Теперь-то Кробовской выведет нас точно. Слава тебе, Царица Небесная!

Кстати, если такая хмарь и дальше продержится, японцы стрелять-то не смогут! Не увидят нас со своих высот просто… Эх, жаль наши транспорты быстрее не разгонишь. Но все одно – пока расклад наш, господа офицеры.

– Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить…

* * *

«Тада-Мару» был довольно пожилым, видавшим виды небольшим каботажным трампом. Построенный в Филадельфии в самом конце 1880-х, он успел уже дважды сменить флаг, побывав «Форт-Дженкинсом» и «Атабаской», до того как был куплен новыми хозяевами и начал совершать регулярные переходы между портами тихоокеанского побережья Японии и местом своей приписки – Осакой. В дальние рейсы его не пускали из-за слабости машины и непропорционально большого угольного аппетита. Так бы и коптить ему небо в каботажниках еще лет пять-семь до честной отправки в утиль, но вмешалась судьба в виде комиссии из трех морских офицеров, которые неожиданно явились на пароход во время его захода на мелкий ремонт в Кобэ.

В итоге ветеран-углепожиратель из заурядного, ничем не примечательного трудяги-грузовика превратился в корабль Императорского Соединенного флота! Под прежним своим именем и новеньким боевым флагом он был поставлен на бочках у самого входа в пролив Китан, прямо под обрывистым берегом острова Токушима, с которого грозно смотрели в сторону Тихого океана вороненые стволы орудий береговых батарей.

Здесь он терпеливо и честно исполнял сразу две роли – нес брандвахтенную службу у пролива и был базой для снабжения и отдыха экипажей швартовавшихся к нему дежурных миноносцев. Мало того. Теперь он и сам был вооружен! На его баке, обращенном в сторону пролива Кии, было установлено крупповское 88-миллиметровое орудие, а на крыльях мостика, специально усиленных по такому поводу, два мощных прожектора, таких же, что и на самом флагмане Соединенного флота – броненосце «Микаса»! Ну, или почти таких же.