Огненные палаты

На глазах у Пита кубок выскользнул из его парализованных пальцев и с глухим стуком упал на ковер, разбрызгивая по деревянному полу остатки густого красного вина. Он попытался встать, но ноги не слушались. Перед глазами все поплыло, и он сначала увидел две человеческие фигуры, потом их стало три. Они пересекли комнату и распахнули дверь. Потом позвали кого-то на помощь, и ответом им был топот ног по лестнице.

А потом все померкло.

Протестантская зараза безудержно распространяется по стране. Они, точно крысы, наводняют наши города и деревни, дыша католическим воздухом, отравляя принадлежащие Богу земли. Гугенотские пасторы, предатели Франции, подстрекают мирян к неповиновению, за что их следовало бы вздернуть: в Памьере, Белесте, Шалабре – эта чума распространяется по всей От-Валле. Волнения были в Тарасконе и Орнолаке. И даже здесь, в деревне.

Я не сомневаюсь в том, что эта напасть будет побеждена. И должна признаться, что эти беспорядки мне на руку. Ибо что такое одна смерть, когда виселицы не простаивают без дела? Что такое одно убийство, когда вокруг льются реки крови? Наши мелкие ненависти и страстишки никуда не деваются, когда приходит война. Междоусобицы, тяжбы и ничтожные дрязги беспрепятственно продолжаются на фоне крупных событий. Неизмеримо важные вещи и всякие мелочи сосуществуют бок о бок.

Я уехала бы из замка, но пока не могу рисковать. Хотя здоровье моего мужа расстроено, подорвано слишком сильно, чтобы даже самому искусному аптекарю под силу было его восстановить, в отсутствие тех ухищрений, которые мне приходится прикладывать, чтобы его уста оставались сомкнуты печатью молчания, он все еще может заговорить. Если он изобличит меня – я пропала. Его тело мало-помалу привыкает к яду, и он иногда вскрикивает по ночам.

Поэтому пока я вынуждена остаться и заняться приготовлениями к вдовству. Когда он умрет, я отправлюсь к моему любовнику. Мы с ним идеально дополняем друг друга, я и он, хотя он делает вид, что не знает этого. Все, что есть в наших душах благородного и праведного, совпадает до мелочей.

Было время, когда закоулки замка давали нам необходимое уединение, но есть ведь и другие места. Когда я связываю его запястья шнурами из красного бархата, – это союз равных. Наслаждение и боль. Как учит нас Господь, каждый из нас должен страдать, чтобы возродиться заново.

Я расскажу ему о существе, которое растет внутри меня. Об этом даре Господа. Он будет доволен.

Глава 17

Ситэ

Воскресенье, 1 марта

Мину поднялась с ощущением, что все еще не до конца проснулась, и настежь распахнула ставни. Она и не помнила, когда в последний раз спала так долго и так крепко.

Бледная дымка, висящая над Ситэ, заволакивала светлый лик солнца, но небо вдали было ясным, а воздух свежим. Мину вдруг почувствовала, что ее переполняет надежда. Был первый день марта. Ее время целиком и полностью принадлежало ей самой. После мессы они с Алис пойдут в Триваль, на конюшню, и выведут Канигу, верную буланую кобылку их отца, прогуляться.