Огненный герцог (Хранители скрытых путей - 1)

- И в самом деле... - ответил Йен, задумавшись, почему он совершенно не испытывает желания исправить ее акцент или объяснить, как правильно произносить его собственную фамилию.

- Пожалуйста, говори по-английски, ежели тебе так привычнее. - Женщина на мгновение нахмурилась. - Быть по сему: я полагаю, что по-английски изъясняюсь вполне прилично. Тебе так удобнее?

- Мне все равно, любой язык подойдет превосходно. - Йен кивнул. Спасибо вам за помощь. - И юноша выставил вперед ладони.

До чего же слабое слово - "помощь". Он притащил сильно израненного Осию, ободрав руки и стерев ноги, а также причинив себе еще более значительные повреждения, настолько скверные, что провалялся в коме сколько бишь там времени?

Женщина покачала головой:

- Нет, это мы должны благодарить тебя. Ты доставил Орфинделя в безопасное место, а он давний друг нашего семейства.

- Где... кто... - Йен никак не мог придумать подходящее начало. - А где ваше семейство?

- Муж и твой спутник ушли к переправе, предоставив тебя моим заботам. - Хозяйка махнула рукой по направлению к столу со стулом. - Присаживайся, я дам тебе поесть; они скоро к нам присоединятся.

- И как это я говорю на берсмале? - спросил Йен более у себя самого, нежели у кого-то еще.

- А, дар языков, вот как это называется, - ответила женщина по-английски. - У Орфинделя он сильнее, чем у любого, о ком я слыхала. Только побудь рядом с ним, и это знание... - Тут она сделала паузу, склонив голову набок. - Переберется? Нет, перейдет к тебе. - Ее улыбка озарила комнату, когда женщина воздела палец. - Только смотри не потеряй свой акцент - он очень мил.

Она отошла к железной плите и распахнула тяжелую дверцу. Волна жара коснулась лица и голой груди Йена.

Потом взяла и вытащила из духовки пирог на глиняном противне.

С полузадушенным криком Йен кинулся, чтобы помешать ей...

Кожа на ее руках должна была немедленно лопнуть от жара, и даже если бы она ухитрилась уронить горячий пирог так, чтобы он не развалился на части, обрызгав ее голые ноги пузырящейся начинкой, ее руки уже пострадали бы непоправимо...

Незачем было вмешиваться: женщина не кричала, корчась от боли. Она вообще не испытывала боли.

Жар, исходивший из духовки, ощущался даже на расстоянии: волна горячего воздуха ударила в лицо Йену, а хозяйка засунула руки внутрь и вынула пирог. Однако вместо того, чтобы в муках корчиться на полу, она просто-напросто продолжала удерживать пирог на одной руке: воздух над противнем дрожал, будто над автострадой в жаркий летний полдень. Женщина сняла металлическую подставку-треножник с полки и, аккуратно опустив ее на стол, водрузила сверху пирог.

Йен осознал, что варежка у него до сих пор распахнута, и подобрал челюсть.

Хозяйка посмотрела на него и улыбнулась.

- Ох, прости меня, пожалуйста. Я не хотела тебя пугать. - Она жестом указала на сиденье. - Мы с Харбардом по большей части живем одни, и я отвыкла делать все так, как делаете вы, юные.

- Не так-то я и юн, - буркнул Йен, сам не зная почему. Это прозвучало как первая часть какой-то глупой выходки.

Ее глаза сверкнули.

- Это зависит, как я бы предположила, от точки зрения.

Искоса глянув на Йена, хозяйка воспользовалась крюком, чтобы снять крышку с другого противня. Из-под крышки вырвалось облако пара; сильный запах тушеного мяса вызвал у молодого человека новый приступ слюноотделения.

Откуда-то снаружи донеслись непонятные звуки: сначала низкое бум-бум-бум, а затем пару раз громкое хлоп. Потом снова что-то хлопнуло, раздался стук копыт, и зазвенели голоса.

- А, вот и паром вернулся, - сказала хозяйка, держа в руках нечто напоминающее помесь треугольной лопаточки с охотничьим кинжалом и двумя быстрыми движениями разрезая пирог на четверти. - Выйдем им навстречу? спросила она, взглянув на Йена.

- Конечно.

Женщина приблизилась к двери, которая сама распахнулась перед нею, и вышла на улицу. Йен зашагал следом.

Первое, что бросилось ему в глаза, - это река: серый поток неумолчно бежал с дальних гор. Широкая и быстрая Гильфи походила на змею, которая извивается по суше.

Извилистая каменистая тропинка вела по крутизне вниз, к доку, где стоял паром. Переправа была устроена очень просто: через реку натянут канат, пропущенный сквозь петли на носу и корме баржи-парома. Веревочная петля, протянутая с одного берега на другой, цеплялась за вращающийся барабан лебедки, который, наматывая бесконечные круги, приводила в движение лошадь. Для перевозки более тяжелых грузов нашлась бы дополнительная рабочая сила: в загоне за лебедкой гарцевал, скучая от безделья, еще один конь.

Было в этом животном что-то странное, но внимание Йена привлек Харбард, который как раз спустил трап с парома, а затем свел по нему запряженную лошадьми телегу. Возница с помощью Харбарда забрался на свое место, затем, щелкнув вожжами, направил повозку по дороге, которая шла параллельно реке, постепенно поднимаясь по склону.

Паром опустел, Харбард и Осия заперли его в док, выпрягли лошадь из лебедки и только тогда двинулись вверх по длинной тропинке к дому, остановившись лишь на мгновение, когда Осия помахал Фриде рукой.