Огненный герцог

— Нет-нет! — Вернием дель Элерик вскинул руки в притворном испуге. — Я не хотел никого задевать и сам не стану ударяться в амбиции. — Он повернулся к Торри. — Просто есть люди — весьма и весьма глупые, скажу я вам, — которые заявили бы, будто Ивар дель Хивал слишком стар, чтобы как следует держать меч. Я не из таких. Я скажу, что он просто морочит многих малодушными манерами — вот что я заявляю, и во всеуслышание.

— И в самом деле, во всеуслышание, — заметил Торри. — И с излишком аллитерации.

Торри не понравился насмешливый тон собеседника.

— Мне нравится, что во всеуслышание, — заворчал Ивар дель Хивал. — Пусть кричат об этом с крыш, на всех лестницах и площадях Города: я все еще опасен, даже в моем солидном возрасте. Это спасет мою одежду от лишних дыр, не говоря уже о моем нежном теле.

Вернием дель Элерик странно посмотрел на Торри.

— А вы, Ториан дель Ториан-младший? Что бы вы сказали?

Торри мгновение поразмыслил.

— Я бы сказал, что всякое случается.

— Как так?

— Может случиться, что Ивар дель Хивал застал врасплох Прекрасную Мэгги и женится еще до наступления утра; а может случиться, что кто-нибудь примет его дружелюбный нрав за слабость и, обливаясь кровью, рухнет на камень рядом со своим мечом. — Торри посмотрел Верниему дель Элерику прямо в глаза. — Вот почему я и сказал, что всякое случается, и лично я желал бы избежать повторения того, что произошло у нас с Данаром дель Региналом. — История — в версии Брандена дель Брандена — уже разошлась по Городу. — Для него это кончилось хуже, чем для меня, но и мне случившееся радости не доставило.

Торри закрыл глаза, вспоминая тот ужасный момент, когда его меч прошел сквозь защиту Данара дель Регинала и вонзился в тело. Жизнь покинула рухнувшего соперника, не оставив за собой ничего, кроме дурного запаха, быстро развеянного ветром, и груды мяса с костями, которую похоронят вестри.

Да, Дакар дель Регинал пытался убить его, и ему надо бы радоваться, что этот идиот мертв, но радости почему-то не было.

Вернием дель Элерик нарушил молчание, прочистив горло, и по-дружески сжал руку Торри.

— Да, всякое случается, — произнес он; развязность и бравада исчезли, уступив место спокойной искренности, — но следует избегать подобных инцидентов, особенно в такой прекрасный вечер, как сегодня.

Лед разбился; молодые аристократы и их дамы толпились вокруг, ожидая, чтобы их представили. Торри пытался запомнить имена, отдавая себе отчет в том, что многих все равно непременно забудет.

И вдруг перед ним возникло знакомое лицо, только чуть постарше…

— Регинал дель Регинал, — произнес мужчина, отвесив изысканный поклон, словно изо всех сил стараясь не обидеть собеседника, что само по себе было оскорблением. — Ординарий Дома Пламени, старший брат Данара дель Регинала, с которым вам выпало свести знакомство.

Лицо у него побагровело, речь слегка невнятная — не то чтобы набрался, но как следует выпивши. Спутники вцепились ему в руки, но Торри видел перед собой лишь красную потную физиономию из ночного кошмара. На шее у Регинала дель Регинала билась жилка.

Торри почувствовал, как подергивается кожа на голове, и на мгновение ему снова показалось, будто он смотрит на происходящее со стороны.

Не все в мире можно понять, однако тут все было ясно. Определенные силы в Фалиасе принуждали некоторых становиться в очередь, чтобы бросить отцу вызов на поединок до смерти. В конечном итоге кто-то может оказаться лучшим фехтовальщиком, чем отец, — или ему повезет больше, а такого допустить нельзя. Из сложившегося положения необходимо выбраться.

— Короче говоря, — сказал Торри, — ваш брат пытался убить меня, когда мы дрались на дуэли до первой крови, и сам напоролся на мой меч. Звучит глупо, но…

— В хлеву, где ты родился и вырос, подонок, принято поносить мертвецов?

— …но я думаю, вашего брата принудили бросить мне вызов, — спокойно продолжал Торри. — Я не собирался оскорблять ни его память, ни его родственников, однако я не потерплю оскорблений в адрес моей собственной семьи. У вас в Фалиасе принято прерывать собеседника на полуслове, Регинал дель Регинал? Или все же дадите человеку договорить, прежде чем решить, хотел он вас оскорбить или нет? — Торри развел руками и возвысил голос. — Было ли нанесено оскорбление? Кто тут старший? Кто вынесет решение?

Отец и Ивар дель Хивал, за которыми поспешала мать, протискивались к нему сквозь толпу, которая быстро собралась вокруг. Мэгги стояла с открытым ртом.

Вернием дель Элерик помрачнел лицом в точности как Бранден дель Бранден.

— Я ординарий Дома и принадлежу к древнему роду. И я объявляю себя старшим, если только никто не желает взять на себя эту обязанность.

Вся площадь смолкла, тишину нарушал лишь шелест листьев.

Вернием дель Элерик вздохнул.

— Быть по сему. Я постановляю, что оскорбление имело место. Ваши условия, Ториан дель Ториан?

— Здесь, сейчас же. До первой крови, — произнес Торри.