Огненный котёл

Когда через час на ГКП вернулся Карпов, «Киров» уже направился на запад, оставив позади побережье Менорки, и направился в пролив между ней и самым большим островом Балеарского архипелага Майоркой. Корабль следовал курсом 270, намереваясь обойти остров с севера, а затем направиться через пролив на запад. Дальше будет лишь открытое море и возможность остаться далеко от берега и любых посторонних глаз. Они проследуют на юг, в Алборанское море — горлышко бутылки, которое оканчивалось пробкой — Гибралтаром.

Федоров ввел Карпова в курс дел и изготовился покинуть мостик.

— Вахту сдал.

— Так точно. Вахту принял.

Оставшись в одиночестве, Карпов подошел к Тарасову, также сдававшему вахту Величко.

— Есть какие-либо признаки этого гада?

— Мы обнаружили его в устье залива чуть более часа назад. Ка-40 находился прямо над ним, но товарищ капитан приказал не атаковать и вернуться на корабль.

На лице Карпова отразилось неподдельное удивление. Он собрался что-то сказать, но затем взял себя в руки. Федоров взял чертову подлодку в прицел, но эта чертова штука уцелела! И он ни словом ни обмолвился об этом, когда я пришел, чтобы сменить его! В голове метнулась шальная мысль дозаправить вертолет и отправить его обратно, чтобы отомстить за подлое нападение на корабль и гибель членов экипажа, но затем слово взял другой внутренний голос. «Ища мести, выкопай две могилы — два врага и для себя». Его упорство в исправлении одних проблем неизбежно порождало новые. И он согласился с решением Федорова.

— Хорошо, — сказал он, наконец, похлопав Тарасова по плечу. — Отдохните. Ваши уши будут нам очень нужны при прорыве к Гибралтару.

Затем повернулся к рулевому и скомандовал:

— Курс два семь ноль.

* * *

U-73 тихо прошла через узкое устье залива и вышла мимо скалистых берегов в открытое море. Розенбаум немедленно поднял перископ, дабы проверить, оставался ли враг все еще рядом. Он не видел корабля, но видел странный летательный аппарат, направляющийся на северо-запад, мигая навигационным огнями.

Он ощутил странное чувство и непроизвольно содрогнулся, глядя, как аппарат исчезает в седом рассветном небе. Смерть занесла свою руку над его головой, но отвела ее. Он ощущал себя живым, ощущал яркость момента, смысл жизни, глядя на горизонт. Вокруг было пусто, и лишь первые золотые лучи восходящего солнца играли на гребне мыса Кабальерия на северо-западе. Он понимал, что ему не догнать британский корабль, и что-то подсказывало, что не стоит даже и пытаться. Так что он спокойно вывел лодку в открытое море, а затем направился на северо-восток в Специю. Он так и не набрал свою «семерку» в этом походе, и был вынужден отменить атаку, призванную отомстить за гибель U-563 и Клауса Баргстена. Ну уж как есть, подумал он.

Он улыбнулся, убрал перископ и подумал о доме. Этот поход закончился. Он вернется в Специю, получит орден, а затем отправится на новое место службы — на Черное море, чтобы принять командование флотилией из шести лодок типа II!

Жизнь удалась.

ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ ИДЕАЛЬНЫЕ ПЛАНЫ

«Неверен здесь ничей расчет:

Спокойно ждем

Мы счастья, а судьба несет

Невзгоду в дом»

Роберт Бёрнс

«Я скажу, что свету провалиться, а чтоб мне чай всегда пить»

Федор Достоевский, «Записки из подполья»

ГЛАВА 22

Сообщение поступило Сифрету во время короткой передышки в середине очень напряженного дня — 12 августа. Оно поступило прямо из Адмиралтейства, и было помечено грифом наивысшего приоритета, что означало, что он должен был немедленно ознакомиться и приступить к исполнению новых приказов. В это время у него было больше проблем, чем ему бы хотелось, так как итальянцы и немцы бросили на него все силы. В 08.00 последовала относительно слабая атака, которая была легко отбита бешеным зенитным огнем, который были способны выдать его корабли. В полдень, однако, последовал более серьезный налет силами около семидесяти самолетов. Все было ровно так, как указывала разведка после перехвата и дешифровки приказов, поступивших в итальянское 77-е авиакрыло, базирующееся в Эльмасе на Сарднии. Кроме того, среди перехваченных сведений были странные обрывки информации о неком столкновении севернее, у пролива Бонифачо. Что именно это было? Единственным светлым моментом ситуации было то, что итальянские надводные подразделения, реевшие в Тирренском море, словно стая черных ворон, внезапно ушли на север, и сейчас находились далеко от намеченного маршрута конвоя.

Было совершенно ясно, что вся операция привлекла к себе самое непосредственное внимание противника. Высказывались в том числе мнения, что немцы полагали возможной прямую угрозу высадки десанта в Бенгази, Триполи или даже на Крите, что побудило их привести все имеющиеся воздушные и наземные силы в этих районах в боевую готовность и направить им подкрепления.