Огненный мир

— Я же говорила, что надвигается что-то ужасное! — вдруг заверещал девушка, забившись у меня в руках. — Это только начало! Это непонятное продолжит появляться в небе вновь и вновь!

— Успокойся Номата, — велел я. — Тут нет ничего непонятного. Просто началось вторжение войск Князя.

Глава 5

Оглушительно, в такт ударам сердца, звенит набат. На одной из трех оставшихся в целости башен надрывается звонарь, дергающий за веревку неподъемный язык колокола. Довольно интересно устроен мир — церковью здесь и не пахнет, а колокола все же отлиты. Наверно все дело в психологии людей — они хотят быть предупреждены об опасности, выдернуты из своих постелей даже вусмерть пьяными, чем-то донельзя громким и величественным.

Вот и сейчас, катящиеся друг за другом по улицам звуковые волны, выдергивают спящих людей из своих домов, и заставляют бросаться в ночь на еще неведомую опасность. Неведомую им — но хорошо видимую мне…

Ночь для меня не помеха, тем более что в небе висит огромная луна заливающая округу серебром, а звезды сияют и перемигиваются не менее ярким но уже голубым цветом.

Примерно двадцать человек вооруженных алебардами, копьями, большими мечами и даже факелами на длинных древках, рассредоточились вдоль стен и пытались отбиваться от заходящего на новый бреющий полет демоса. Он уже снес четверых ночных стражей не успевших убраться с его пути, но еще не ввязался в рукопашную, предпочтя атаковать наскоками.

Судя по тому, что обычной, давящей и оглушающей ауры демосов, у него не было и сознание от невыносимого «звука» никто не терял — этот демос совсем молодой. Он выглядит почти в точь-в-точь, как первый созданный мною демос по имени Индар — минотавр без копыт. Только его крылья больше похожи на лепестки насекомого, чем на перепонки летучей мыши.

Командир отряда явно был ветераном не одной битвы, умело задавил зарождающуюся панику, командовал, расставляя людей за углы и в проемы дверей, заставлял копейщиков прикрывать арбалетчиков… Арбалетчики дали первый залп.

Сразу дюжина болтов устремилась к зависшей на секунду мишени, пробила его прочную шкуру, и оставила снаружи лишь оперение. Демос заревел, а точнее замычал, и больше не помышляя о сражении в воздухе, бросился вниз прямо на копейщика.

Его мозгов как раз хватило на то, чтобы не нанизать себя на пику, а остановиться, чтобы могучим ударом обломать ее посредине и пронзить когтями грудь незадачливого пикинера. Нагрудная плита из закаленной стали, стянутая за спиной стража широкими ремнями, выдержала удар, однако прогнулась, сломав бедолаге грудину. Видимо осколки ребра пронзили человеку легкие, поскольку прежде чем рухнуть кулем, из его рта на подбородок полезла кровавя пена.

Демос не успел перешагнуть через него и расправиться со стражником, судорожно перезаряжающим тяжелый арбалет — на его спину обрушился меч командира патруля. Подавая личный пример, он стал рубить спину и крылья демоса с таким отчаянием, что за несколько секунд тот стал походить на жертву произвола водителей КАМАЗов. Его спина сделалась красной как фарш, а сам он утратил былой грозный вид, и стал походить на мальчика для битья. А когда он пришел в себя от неожиданного натиска и развернулся — лицом к лицу встретился сразу с десятком обезумевших человек. Мда, они его порвут.

Впрочем, я и не собирался им помогать, у меня самого есть чем заняться.

Две сложившие крылья демонессы лихо уворачиваются от прожигающих ночь разрядов молний, прыгают от крыши к крыше, на четвереньках бегают по стенам как вконец обнаглевшие тараканы и потихоньку сокращают расстояние. Они наметили цель и ничто их не остановит… Но так считали лишь они одни.

Я наконец, составил заклятье Паутины, но помня опыт с демосом, создал не обычную двойную, а аж трехслойную. Конечно, потерял в разы больше времени, а мозги едва не закипели, да еще и приходилось держать демонесс на расстоянии с помощью слабых разрядов молний, которые впрочем, были достаточно сильны чтобы выбивать щепки из бревен домов, но оно того стоило.

Попавшая в Паутину демонесса окрасилась в розовую краску, правда видимую только мне и оказалась в захват телекинестической пленки. Я медленно, преодолевая невидимое сопротивление, сжимал руки в кулаки.

Захрустело. Крылья вцепившейся когтями в стену демонессы, прижались к телу словно были приглажены гигантским утюгом. Она страшно закричала, попыталась что-то сделать, но эта попытка не привела ни к чему, кроме разве что падения на землю.

Лицо женщины-демона исказила гримаса боли и отчаяния, она еще пыталась сопротивляться, но уже знала, что все бесполезно…

Я сжал кулаки, отчетливо хрустнули ее кости, крик оборвался на середине. Я поспешно отвернулся — на то, что от нее осталось, спокойно не мог смотреть даже я, а уж Номата… Девушка пытавшаяся мериться магической силой со второй демонессой, взглянула на месиво лишь мельком, и, забыв обо всем на свете, потеряла контроль над заклятьем «Пылающая Длань», упала на колени, опорожнив желудок.