Огненный перевал

Но это было лишним. Если бензобаки не взорвались, когда мы так удачно застряли среди сосен, то они взорвались сейчас от удара о землю раньше, чем мы стрелять начали. Удар был мощным, хрустящим и звучным, где-то металл ударился о металл, выбивая искру, и этого хватило – звук взрыва и последующий выплеск брызжущего во все стороны жидкого пламени производил впечатление праздника. И только после этого я увидел, что большая часть боевиков все же успела проскочить и оказалась между пламенем и автоматно-пулеметным огнем. Я выстрелил секунды на две позже, чем следовало, и этим дал некоторым возможность еще какое-то время пожить. Вопрос заключался только в том, насколько продолжительным может быть это время…

Проскочив место, где они ощущали себя сидящими на раскаленной сковороде, боевики залегли. Их осталось чуть больше трех десятков. Все равно сила немалая, в два раза превышающая нашу. Тем не менее идти штурмом на каменный бруствер было бы самоубийством.

Боевики поняли это…

Но позиционный бой мог затянуться надолго, а это не устраивало ни их, ни нас. А иного выхода не было, потому что и отступать им было некуда – за спинами во всю ширину ущелья бушевало пожирающее даже камни пламя…

2. Капитан Вадим Павловский, пограничник

Каждый раз, когда Ксения вмешивалась в мои дела, у меня случались неприятности, и только моя вина, что я каждый раз снова и снова допускал это…

Хотя, по большому счету, неприятности у меня начались не тогда, когда она в мои дела вмешиваться стала, а раньше, уже тогда, когда я с ней познакомился. Она сама, если честно разобраться, была сплошной ходячей неприятностью. Знакомство состоялось на вечере в училище погранвойск. Туда всегда местные девки толпой валили, потому что выйти замуж за пограничника считалось престижным. Профессия военного, после многих лет загона, снова стала иметь популярность, почти как в советские времена. А профессия пограничника и в годы развала армии не много потеряла. Ну, может быть, просто в городе традиция такая была, не знаю… Или в семье у меня слышались только такие разговоры, потому что и дед мой был офицером пограничником, и отец в звании майора преподавал в том же училище, где я учился. Короче говоря, познакомился я с Ксенией на вечере. Впечатления она на меня не произвела просто потому, что впечатление производить ей было нечем, но, как часто с парнями бывает, я, как человек свободный от всяких обязательств перед другими, не отказывался от встреч с нею. А потом, когда попытался это сделать, оказалось, что такое невозможно. Сначала Ксения заявила, что она, кажется, беременна. Это послужило ей предлогом, чтобы начать разговор о браке. Это потом выяснилось, что беременности не было, а был только предлог. Тем не менее разговор зашел. А когда прозвучал мой категоричный отказ, она вовсе не смутилась и заявила, как потом заявляла часто:

– Все равно по-моему будет…

Нажим пошел со стороны, с которой я никак не ожидал. Пришел к нам в казарму мой отец, вызвал меня, в сторону отвел, долго молчал, потом спрашивает:

– За что ты меня так подставляешь?..

– Ты о чем? – не понял я.

– Я о Ксении.

– А ты здесь при чем?

– Вот ничего себе, при чем я! – возмутился отец. – Меня начальник училища сегодня вызывает, так, мол, и так, твой, майор, сын… С его, генерала, дочерью… Она беременна, а он жениться не хочет…

– Ксения – дочь нашего генерала? – удивился я.

– Ксения – дочь нашего генерала… – подтвердил отец.

– Тогда тем более не буду…

– Что – не будешь?

– Жениться не буду.

– Куда ты денешься… Из училища вылететь хочешь? И меня раньше времени в отставку? У меня еще выслуги не хватает, чтобы на пенсию уйти. Заварил кашу, сам теперь расхлебывай. Не я же должен…

– Но…

– Завтра перед занятиями пожалуй, товарищ курсант, к начальнику училища в кабинет. Хочет с тобой побеседовать лично. У меня все. Решай сам, но об отце тоже подумай…

И я увидел вдруг, что он внезапно стал старым…

Я в те курсантские времена еще не был таким уставшим от жизни человеком и вполне мог бы воспротивиться подобному насилию над собой. Я бы даже, пожалуй, с училищем расстаться решился. Если бы не отец… Он ведь так гордился династией пограничников…

Меня, короче говоря, сломали…

Все равно стало так, как она сказала…

Но я еще тогда был уверен, что это ненадолго…

Я и сейчас уверен, что это ненадолго…

* * *