Огненный рубин апостола Петра

Правда, они унесли ее куртку, а в одной футболке в осеннем лесу холодновато, но пока что ее согревал адреналин.

Только пройдя по тропе около километра, Лиза сообразила, что вместе с курткой она лишилась всех своих вещей.

Банковские карточки – бог с ними, они все равно заблокированы, но вот ключ из сейфа Агнии Иволгиной тоже пропал, так что теперь ей нечего предъявить Елене Юрьевне…

Коля Бормотуха и Копыто подошли к автозаправке на шоссе.

Перед входом в стеклянный павильончик их охватила робость: Шура, здоровенная тетка средних лет, которая торговала всякими товарами не первой необходимости в этом павильоне, а заодно приторговывала самогоном собственного приготовления, отличалась крутым и очень переменчивым нравом.

Если попасть к ней в неудачный момент, можно об этом здорово пожалеть.

Правда, Коля Бормотуха считал, что знает верную примету Шуриного настроения: если она одета в необъятную вязаную кофту небесно-голубого цвета, значит, настроение у нее хорошее, и с Шурой запросто можно договориться. Если же на ней столь же необъятная розовая кофта – значит, лучше к ней и не подходить. Обругает последними словами, но это еще полбеды, может и чем-нибудь тяжелым запустить.

Вот и сейчас Коля первым заглянул в павильон и опасливо выглянул из-за стойки с печеньем.

– Зеленая! – прошептал он прятавшемуся позади Копыту.

– А это как же понимать?

– Ну, зеленая – она как бы больше на голубую смахивает… – неуверенно предположил Коля.

– Ну, значит, пошли!

Приятели смело вошли в павильон и направились к его хозяйке.

– Это еще что такое? – процедила та, разглядывая их, как двух тараканов, оказавшихся в супе.

– Здравствуй, Александра Васильевна! – робко пролепетал Бормотуха. – Мы тут тебе кое-какой товар принесли…

– Что?! – вызверилась на них Шура. – Какой еще товар? Я вам сколько раз говорила, чтобы ваших немытых харь и близко у заправки не было! У меня приличные люди покупки делают, а тут вы со своими бациллами ошиваетесь! Да я вас щас шваброй вымету и в канализацию спущу! Вам там самое место!

– Александра Васильевна, ну как же так… – заныл Бормотуха. – Вы же нас сколько лет знаете… мы же никогда ничего не позволяли… мы только хотели вам кое-какой товар предложить и купить вашего замечательного самогона…

– Чего?! – взревела Шура, косясь на полуоткрытую дверь подсобки. – Какой еще самогон? Вы что, совсем сбрендили? А ну, пошли прочь, и чтобы я вас не видела!

С этими словами она схватила швабру наперевес и с грозным видом вышла из-за кассы.

Бомжи вылетели из павильона, испуганно оглядываясь.

– Выходит, зеленая – она вроде розовой… – сделал Бормотуха запоздалый вывод.

– Вроде-то вроде, – уныло проговорил Копыто, разглядывая Лизину куртку, – а только что же нам теперь делать? Где нам денег на выпивку раздобыть? А выпить хочется, организм требует!

Тут около них притормозила битая, видавшая виды машина – «Жигули» четвертой модели. Из машины выглянул потертый типчик в приплюснутой кепке и с интересом проговорил:

– Эй, заразные, что продаете?

– Да вот куртка, – оживился Копыто, – высший класс, импортная вещь! Вон, на ней что-то не по-нашему написано. Можно сказать, почти ни разу не надеванная. Дочке вот купил, да ей размер не подошел.

– Ты про дочку можешь не заливать, мне не интересно, – оборвал его водитель «Жигулей», – ты мне куртку покажи.

Копыто сунул ему в руки куртку. Водитель помял ее, поморщился и спросил:

– Сколько хочешь?

– Три тыщи! – ответил Копыто, тут же испугавшись собственного размаха.

– Чего? – Водитель засмеялся. – За такую дрянь – и три тысячи? Ты долго думал? Пятьсот рублей ей красная цена!

– Это ты, дядя, загнул! – вмешался в разговор Бормотуха. – За пятьсот сейчас тебе никто и не чихнет! Хочешь вещь купить – плати. Три не три тыщи, а меньше чем за две мы ее не уступим.

– Ну, не уступите – и хрен с вами! – Водитель надвинул кепку на глаза и сделал вид, что собирается уезжать.

– Стой, автолюбитель! – всполошился Бормотуха, чувствуя, что шансы на самогон уходят у него из-под носа. – Стой, не спеши! Так и быть, за полторы отдадим! Бери, пока мы не передумали!

Покупатель искоса взглянул на бомжа, затем на куртку. На лице его были явственно видны душевные муки.

– Бери! – повторил Бормотуха. – Дешевле нигде не возьмешь! Мы бы и сами не продали, да вот ему срочно лекарство нужно, у него это… сердце больное.

– Знаю я ваше лекарство… – отмахнулся водитель.

– Бери! – не отставал Бормотуха. – Бери, а то Шуре отдадим…

– Шура вас бортанула, я же видел! – ухмыльнулся покупатель. – Если бы Шура у вас взяла, вы бы мне шиш предложили! Ладно, так и быть, возьму за тысячу, исключительно по своей доброте. Черт с вами…

– Полторы… – заныл Бормотуха, но тут же заметил, что покупатель собрался уезжать, и протянул ему куртку. – Ладно, будь по-твоему, давай тысячу! Так и быть, пей нашу кровь!

Водитель взял куртку, сунул в руку Бормотухе несколько смятых бумажек и поехал прочь.

Бормотуха неуверенными пальцами пересчитал деньги:

– Пятьсот… шестьсот… семьсот… восемьсот! Всего восемьсот! Обманул! Надул, волчара!

Он поднял с земли кусок кирпича и запустил его вслед «Жигулям».