Огненный шар

Тот вздрогнул и, как бы отгоняя какую-то навязчивую мысль, взмахнул рукой:

— Вы правы, товарищ подполковник, горючее вспыхнет, да и экипаж не вынесет такой высокой температуры. ..

Мне показался знакомым его голос. Наступило молчание. За окном где-то далеко фыркал мотор.

— Итак, — подполковник задумчиво пригладил седые волосы и, сощурившись, оглядел офицеров, — на танке прорваться нельзя?

— Нельзя, — отозвался высокий офицер. — Но я вам докладывал свое мнение. Другого выхода у нас нет.

— Боюсь, что не успеете, — с сомнением заметил Степанов. — Задача сложная. Но проще ничего не придумаешь.

— Итак, вы разрешаете использовать нашу опытную учебную машину? Мы ее переоборудуем, — инженер-капитан взглянул на часы, — сегодня к шестнадцати ноль-ноль. ..

Степанов на мгновение задумался и протянул ему руку:

— Я надеюсь на вас, товарищ Ярцев.

«Так вот кто звонил мне по телефону!» — догадался я.

— Сейчас некогда совещаться, — продолжал подполковник. — Когда распределите обязанности и люди начнут работу, поговорим подробнее. — Он вынул портсигар, постучал папиросой по крышке и отрывисто бросил: — Начинайте!

— Есть! Приказано начать! — Ярцев круто повернулся и вышел из комнаты.

Сандро Беридзе в волнении мял пилотку, вертел головой, будто ему мешал воротничок, и горячо меня убеждал:

— Смелый человек Андрей! Замечательный человек! Ум, как игла. Все изобретает... На войне начальником фронтовой мастерской был. Недавно новый аккумулятор придумал. Поразительная штука. Да? Но почему-то забраковали, ошибки нашли.

Он схватил меня за руку и потащил к двери.

— Пойдем к нему на полигон, — говорил Беридзе, не умолкая ни на минуту. — Удивительный человек! Как тяжело неудачи переживает! Не пьет, не ест, все думает. Ночыо ходит по двору взад-вперед и только курит. Сегодня ночыо на мотоцикле ездил в тайгу, гимнастерка загорелась, волосы опалил, брови сжег, все хотел добраться к озеру. Там девушка осталась. Любит ее, а не скажет, скрывает. Сильный человек, гордый человек!

Он привел меня на полигон, где еще издали на фоне светлого неба можно было заметить тяжелый танк. Около него стоял Ярцев и задумчиво грыз карандаш.

Увидев нас, он сунул карандаш в карман и быстро зашагал навстречу.

— Прошу извинения, — хмуро проговорил он, крепко сжимая мне руки. — Я очень невежливо прервал телефонный разговор. Но вы поймете меня. Радиограмма... так неожиданно. Там у меня... друзья... А ведь мы хотели именно сегодня поехать к профессору.

— Ничего, ничего, — бессвязно пробормотал я, думая о людях, оставшихся в тайге. — Поездка не уйдет. Не беспокойтесь! Успеется.

Ярцев посмотрел на меня и резко выдернул руку:

— О чем вы говорите? Разве можно ждать?

— А что такого? Профессор подождет. Это дело не такое срочное, товарищ Ярцев. У вас есть дела поважнее.

Ярцев отвернулся. Вполне понятно, что он взволнован, поэтому его невежливость мне не показалась странной. Хотелось хоть как-нибудь отвлечь его от неприятных мыслей, и я спросил:

— Как вы думаете защитить мотор? Ведь огонь будет всасываться вместе с воздухом? И горючее...

— Горючего не будет!.. — отрывисто произнес Ярцев. — Прошу извинения, везут асбест. — И он побежал навстречу машине.

Признаться, я не понял, как мотор сможет работать без горючего, но зачем приставать к Ярцеву, когда рано или поздно ты об этом узнаешь.

Несколько раз я забегал к радисту, который регулярно принимал с острова сигналы бедствия, но сколько он ни кричал в микрофон, ответа не получал. Либо там не было приемника, либо здешнюю радиостанцию на острове никак не могли принять. Почему? Неизвестно.

Курсанты покрывали броню танка шершавыми асбестовыми листами. Странно было видеть белый зимний танк на фоне зеленой травы.

Рядом лежали розоватые квадратные кусты материи. Возле них хлопотали два танкиста. Зашипел, заговорил сдавленным шепотом компрессор, затрепетала ткань и превратилась в толстые стеганые одеяла. Это надули сжатым воздухом мешки из пропитанной особым составом асбестовой или стеклянной ткани. Получилась надежная теплоизоляция для обивки стенок внутри танка.

Я заглянул в открытое смотровое окошко. Там на месте водителя сидел Беридзе и, недовольно хмурясь, поворачивал рычаг реостата, будто в трамвае. Видимо, техника эта танкисту не нравилась, уж очень она непривычна.

Не успел я отойти от окошка, как туда заглянул Ярцев.

— Сандро... со мной? — спросил он вполголоса.

— Почему спрашиваешь, Андрей? Разве Сандро не друг тебе? Да? Я за тебя в огонь и воду...

— Пока только в огонь, Сандро, — грустно улыбнулся Ярцев.

В напряженном труде проходили часы. Сизый туман стлался по земле — это неслышно полз из тайги едкий тяжелый дым.

На пикапе привезли аккумуляторы в футлярах из голубой пластмассы. Аккумуляторы закрепили в танке в заранее подготовленных отсеках. Электрики стали проверять контакты. Вспыхнули фары, яркие, как мощные прожекторы. «Так вот зачем нужны такие большие аккумуляторы,— подумал я. — Иначе трудно будет идти в дыму».