Огненный трон

— А я-то не мог понять, куда подевалась Хекет. Она была богиней лягушек.

— Надо же, у лягушек была своя богиня, — искренне удивился Картер.

Таурт пыталась успокоить старуху. Говорила с ней тихо и ласково, обещая помочь Хекет найти ее комнату и прося перестать прыгать от стенки к стенке.

— Она просто замечательная, — сказала я. — Таурт, естественно.

— Да, — согласился Бес. — Приятная.

— Приятная? По всему видно, что она тебя любит. Почему же ты…

И вдруг ответ выскочил сам собой. Можно сказать, ответ шмякнул меня по физиономии. И я повела себя ничуть не деликатнее Картера.

— Понимаю, из-за чего ты дергаешься. Помнишь, Таурт вспомнила про жуткое время во дворце? Так это она освободила тебя из плена?

Бес утирал платком шею. Не скажу, чтобы в коридоре было жарко, но гном весь вспотел.

— Почему ты так думаешь? — настороженно спросил он.

— Уж очень ты смутился, когда ее увидел.

Я хотела было сказать: «Наверное, она видела тебя в твоих экзотических плавках», но поняла, что не это смутило Беса.

— Я думаю, Таурт видела тебя в такой период жизни, о котором тебе хочется забыть.

Бес смотрел на Таурт с той же гримасой боли, с какой в Петербурге он смотрел на дворец Меншикова.

— Она не раз меня выручала, — горько вздохнув, признался гном. — Она удивительная, щедрая, добрая. В древности все считали, что у нас… отношения. Нам постоянно говорили, мол, мы созданы друг для друга… Парочка богов, отпугивающая демонов. Два «недоразумения природы». Мы с ней несколько раз встречались. Но Таурт, слишком добрую, слишком отзывчивую, не нужно было завоевывать. А я тогда потерял голову из-за другой.

— Из-за Баст? — спросил Картер.

Гном понурил плечи.

— Не буду скрывать. Тем более вы и сами догадались. Да, из-за Баст. Она была самой почитаемой в народе богиней. И меня тоже очень почитали. Мы виделись на разных празднествах. Она была… такая красивая.

«Типично мужские аргументы, — подумала я. — Они видят только внешнюю сторону». Но свои мысли я оставила при себе.

— А Баст, — со вздохом продолжал Бес, — относилась ко мне, как к младшему брату. Да и сейчас так относится. Больше я ее ни с какой стороны не интересую. Но понял это не сразу. Таурт пыталась открыть мне глаза, а я лишь отмахивался от нее, словно от прилипчивой мухи. Говорил обидные вещи.

— Но из плена тебя вызволяла все-таки Таурт, — сказала я.

Бес печально кивнул.

— Я тогда звал на помощь всех. Думал, Баст обязательно откликнется. Или Гор. Или еще кто-то из богов. Я не знал, куда они все подевались, ведь в древности дружил со многими богами. А тут — зову, зову, и никого. Потом Таурт откликнулась, хотя сильно рисковала. Во время свадьбы карликов Таурт пробралась во дворец. Она все видела: потешную свадьбу и то, как меня унижали царские гости. Ночью она взломала мою клетку и освободила меня. Я ей всем обязан. А тогда, тогда из-за стыда я… сбежал. Стоит мне подумать о Таурт, я сразу вспоминаю ту ночь и слышу смех гостей Меншикова.

И опять в голосе Беса была такая боль, словно все это случилось не двести с лишним лет назад, а вчера.

— Бес, она ни в чем не виновата. И тебя ни в чем не упрекает, напротив, была бы рада заботиться о тебе. Но ты и сегодня пытался ее оттолкнуть.

— Поздно. Слишком поздно, — мрачно произнес Бес. — Я причинил ей столько страданий. Время назад не повернешь, но…

Мы так и не узнали, к чему относилось его «но». Таурт шла к нам, ведя под руку заблудившуюся богиню лягушек.

— Вот так-то оно лучше, дорогая, — приговаривала бегемотиха. — Идем с нами. Мы поможем тебе найти твою комнату. И незачем скакать по коридору.

— Но это не просто прыжки, — квакающим голосом возразила Хекет. — Это — скачок веры. Где-то поблизости должен быть мой храм. Ведь мы в Кусе? Прекрасный город Кус.

— Конечно, дорогая, — в который уже раз поддакнула ей Таурт. — Но мы не в Кусе. Твоего храма больше нет. Все наши храмы исчезли. Но у тебя замечательная комната.

— Нет, — квакнула Хекет. — Жрецы все так же совершают жертвоприношения в мою честь. Я должна…

Ее большие желтые глаза остановились на мне. Я чувствовала себя мухой, которая вот-вот окажется на липком лягушачьем языке.

— Вот и моя жрица! — заявила Хекет. — Она услышала мой зов и пришла.

— Нет, дорогая, — мягко возразила Таурт. — Эту девочку зовут Сейди Кейн. Она здесь совсем по иной причине.

— Моя жрица.

Хекет осчастливила меня прикосновением своей влажной костлявой руки. Мне стоило большого усилия воли не дернуть плечом и не отскочить.

— Скажи в храме, чтобы начинали без меня. Скажешь? Я прибуду позже. Так ты им скажешь?

— Хм… да. Конечно, госпожа Хекет.

— Вот и хорошо. — Ее глаза уже глядели куда-то в пустоту. — Что-то меня в сон клонит. Тяжелое это дело… все помнить.

— Да, дорогая, — заворковала Таурт. — А почему бы тебе не прилечь в свободной комнате? Когда отдохнешь, мы продолжим искать твою.

Бегемотиха повела богиню лягушек в ближайшую свободную комнату.

Бес печальным взглядом проводил Таурт.

— Ужасный я гном, — сказал он.