Огненный Удар (ЛП)

Сэмми больше не смогла сдерживаться и трансформировалась от чистейшего ужаса. Стебли и корни поднялись из-под земли, образуя руки и схватывая ее. Они тянули ее так сильно, что я подумала, она может разорваться пополам. Она извивалась и пыталась выкрутиться из них, но чем сильнее старалась, тем толще становились корни. Я слышала тихий голос Драконианца, пока он наговаривал слова своих заклинаний, приведших к скорой победе.

В конце концов, Сэмми сдалась и рухнула на землю. Я огляделась и заметила, что Табита исчезла. Она, наконец-то, сбежала, как трус, которым и являлась на самом деле. Блейк снова рванул мимо меня. Он тихо что-то наговаривал, но следовал плану и не трансформировался.

Драконианец выкрикнул заклинание, протянув одну руку в сторону Блейка. Блейк жёстко приземлился всего в нескольких дюймах от меня и Люциана. Наши глаза встретились на секунду, и он отвёл взгляд, признавая поражение. По спине пробежал холодок, а в животе все перевернулось.

Во имя любви к чернике, мы все погибнем.

Драконианец рассмеялся и с угрозой присел рядом с Блейком.

— Ты и вправду думаешь, что сможешь остановить меня, мальчик?

Блейк зарычал.

Я надеялась, что Драконианец не причинит ему вреда. Мне было сложно понять, насколько сильна магия, и, честно говоря, это пугало до жути.

— Когда-нибудь я убью тебя, — произнес Блейк сквозь стиснутые зубы. — Даже если это будет последним, что я сделаю.

Драконианец рассмеялся. Потом он перестал смеяться и посмотрел на руку Блейка, приподняв его рукав большим и указательным пальцами.

— Ой-ой-ой, как интересно, — сказал Драконианец пустым голосом, но смех был настоящим. Это вызвало у меня мурашки на коже. — Рубикон пытается спасти положение. Это тебе не идёт, Блейк Лиф.

Блейк снова зарычал, и мне оставалось лишь гадать, как сильно он ощущал своё поражение. Больше он ничего не мог сделать.

— В тебе столько злости, — прошептал ему Драконианец. — Я просто счастлив от того, что знаю, в глубине души тебе это тоже нравится.

Хотя он и говорил тихо, я могла расслышать последнюю часть:

— Ты не убьешь меня, мальчик. Хочешь знать, почему? Потому что, когда ты обернешься, ты станешь моим, — он снова рассмеялся, будто это была его любимая игра. — Просто подумай, на что мы будем способны. Никто не сможет встать у нас на пути.

— Я лучше убью себя, чтобы этого не случилось, — рычал Блейк, словно пойманный лев. Глубоко внутри я знала, что Блейк сопротивлялся этому, пока Рубикон ликовал.

— Можем поспорить, — дразнил его Драконианец, вставая с корточек. — Хотя ты и ненавидишь меня сейчас за то, что я собираюсь убить всех твоих друзей одного за другим, — говорил Горан устами Драконианца. — Нам не нужны будут смелые и слишком шумные подростки, когда я освобожусь из той чертовой дыры, которую ты так сильно любишь. С кого мне начать?

Блейк заматерился.

— Блейк! — закричал Люциан сквозь сжатые зубы.

— Эни, Мэни, Мини, Мо, — считал он нас.

Сердце загрохотало, когда он остановился напротив меня.

Люциан заорал, как сумасшедший.

— Оставь ее в покое, ты, урод! — казалось, что Люциан уже не заботился о том, что говорил. Драконианец пошел прямо ко мне, не обращая внимания на Люциана. Он не сводил с меня глаз. Я с трудом сглотнула, представляя, что чувствует газель, перед тем как ее убьет хищник. Единственная разница заключалась в том, что я не могла убежать.

Сердце забилось быстрее, когда он скользнул ближе. Люциан ругался сильнее, чем Блейк, но Драконианец не обращал на него никакого внимания. Он остановился передо мной и втянул ноздрями воздух. Он напомнил мне радужного дракона.

— Не дракон, — сказал он и стянул мой капюшон. Его лицо застыло. Он просто уставился на меня. Он не просто смотрел на меня, наши глаза были прикованы друг к другу. Я видела черневшее зло взгляда Горана, просвечивавшееся через мягкий серый цвет его человеческих глаз. Я не знала, сколько мы простояли глядя друг на друга. Было что-то ужасающее в том, что он столько издевался над Блейком, а для меня у него ничего не было.

Возможно, я этого не стоила. Люциан рычал, как дикий зверь.

Лицо Драконианца ожило, и темнота изменила его глаза, сделав из серого черными. Я бы никогда не подумала, что такое возможно. Но, когда я почувствовала лезвие, врезающееся в мой живот, то поняла, что не проживу достаточно долго, чтобы извиниться перед всеми, за то, что привела их в это месиво.

Он нанес удары ножом мне в живот не единожды, каждый раз в разных местах, и яростно проворачивая во мне лезвие. Он держал меня крепко, в то время как его смех говорил о том, что Горан наслаждался каждым ударом.

— Нет! — крикнул Люциан, срывая голос, который не походил на его собственный. Все тело горело, как от огня. Нанеся последний удар, он задержал лезвие и прошептал что-то мне на ухо. Это было неразборчиво, и я услышала только обрывки слов, таких как «женщина» и «соболезнования».