Огненный ветер

– Культура, нравственность… А знаете, как тошно и обидно было в Чечне, когда нас с потрохами сдавали высокие начальнички?! – будто от боли прокричал Павел. – Как проститутки, ради паршивых «бабок» и политических интриг! Нам-то на своём веку всякого довелось повидать, но пацанов этих жалко. Им-то во что верить, если жизнь начинают познавать со лжи и предательства? А вы говорите о человеческой культуре. Вот она – вся!

– Всё, Паша, не заводись, – попытался успокоить его Антон, хлопнув по плечу, – хотя ты полностью прав. Но я почему-то уверен, что все будут судимы по заслугам, рано или поздно, поверь, Паша.

– Твоими бы устами, Антон, твоими бы устами…

Следующий привал их ожидал после прохождения первой половины запланированного дневного маршрута.

В обозначенном на карте месте перед друзьями открылась небольшая бухта с резким очертанием береговой линии и узкой полоской песочного пляжа.

– Искупаемся с дорожки и двинем дальше, – предложил Антон, сбрасывая тяжёлый рюкзак.

– Принято, – поддержал его Павел, – за одним и перекусим.

– Да, солнце сегодня палит как в Адлере, – сморщился Олег, вытирая рукой пот с покрасневшего лица.

– Ты же южанин, Олежка, тебе солнце должно заменять всех родственников. Это мы с Антоном дальневосточники обмороженные, к холоду больше привыкшие.

Зная шутливый нрав своего друга, Олег лишь улыбнулся.

Сбросив одежду, мужчины наперегонки побежали к воде, оставляя за собой следы на песке и фонтаны холодных брызг. Потом они перекусили и позволили себе немного понежиться на пляже.

– Следующий привал нужно делать уже у Саган-Хушуна, от него рукой подать до Хобоя, – сказал Олег, рассматривая карту острова.

– На Хобое можно остановиться на ночёвку. Как думаете? – проговорил Антон.

– Есть резон, если к сумеркам на Хобой притопаем, бросим свои косточки там. Какой смысл переться дальше по темноте? – поддержал его Павел, докуривая сигарету.

– Я тоже не против, – сказал Зорин.

Согласовав дальнейший маршрут, они вновь двинулись на север.

Когда мужчины подошли к Саган-Хушуну, солнце уже висело над Приморским хребтом.

– Ну что, братцы, передохнем немного и сделаем последний рывок, – произнёс уставший, но не потерявший бодрости Доцевич.

Тот час же измучившие спины рюкзаки полетели на землю.

– Давайте побродим немного, говорят, здесь места красивые, – предложил Олег.

– Можно и побродить, – согласился Раскатов.

– А как Саган-Хушун ещё называла Марина – «Белый мыс»? Интересно почему? Он же больше на красный похож, – озадаченно произнёс Павел.

– Паша, это красный лишайник, он любит расти на скалах, – проинформировал друга Антон.

Неподалёку от них собиралась группа туристов, прибывших на пассажирском УАЗе.

– Наверно, в Хужир возвращаются, – предположил Олег. – Скорей всего это последняя экскурсия, ночью-то вряд ли кто поедет.

– Похоже, – кивнул Антон.

В тот момент Павел уже направлялся к машине, возле которой толпились люди.

– Здравствуйте! А вы не подскажете, почему мыс называют – «Белым»? – обратился к экскурсантам Доцевич.

– Это он со стороны Байкала выглядит как беломраморный, а с суши вы этого не увидите, – ответил доброжелательный мужчина в очках.

– А-а, понятно. Спасибо за информацию.

– Да не за что. А вы пешком путешествуете?

– Ага, пешком топаем, вот решили грехи молодости с друзьями вспомнить.

– Хорошее дело, а я всё собираюсь да никак не решусь.

– Мы просто сильно захотели.

– Вы правы. Удачи вам!

– И вам счастливо добраться, – ответил Павел.

Когда последние туристы скрылись из видимости, то на какую-то минуту округа замерла в тишине… Но вдруг Саган-Хушун заговорил звуками байкальской природы: шум налетевшего ветра таинственно перекликался с волнами, бьющимися о скалы мыса и с пронзительным криком белых чаек.

Побродив по окрестностям, они оставили на память необыкновенные снимки, а затем продолжили свой путь, двигаясь вдоль Саган-Хушуна.

Остаток дневного маршрута уже проходил через лес. Миновав его, мужчины наконец-то вышли к самой северной точке острова подле изогнувшегося в томной неге величественного мыса Хобой. Уже смеркалось, и друзья поспешили на каменный гребень мыса, напоминавший огромный клык зверя. Перед их взором открылась удивительнейшая панорама сказочных байкальских просторов, где за нескончаемой синевой озерной глади скрывался его северо-восточный берег, а на западной стороне возвышался темнеющий Прибайкальский хребет.

Словно заворожённые они любовались неповторимой красотой, не в силах выразить свои ощущения.

– Да, братцы, ради этого стоило ехать и топать десятки километров, – нарушил молчание Павел.

– А ты ещё вчера упирался, всё с Мариной норовил остаться, – поддел его Олег.

– Ну и Марина здесь не помешала бы…

После этих слов на могучем клыке мыса раздался заразительный мужской смех, уносящийся в пелену сумерек.

– Всё, мужики, пошутили и хватит, – остановил друзей Антон, – ночь на подходе, пора разбивать лагерь.

– Ты прав, пойдём определяться с ночёвкой, – деловито согласился Доцевич и, не мешкая, направился в обратную сторону.

Спустившись в молодой лесок, путники облюбовали ровную площадку со старым костровищем.