Огневой контакт

– Да, и за вами тоже, – подтвердил слова коллеги Сметанин. – Мы знали о готовящемся на Найдина покушении. Может быть, вас спасла от роли исполнителя его преждевременная смерть, а может быть, вы поступили с ним как с Явенко. Не знаю, но вы свидетель.

– Ваши показания помогут нам изолировать его от общества, – подхватил Колосков. – В противном случае несколько месяцев оперативной работы коту под хвост, а преступник на свободе.

Антон задумался:

«Значит, от меня требуется дать показания против Тахтамирова? А если всплывет, что Найдина замочил я? Вряд ли, вернее, полностью исключено. И Дарьин, и Тахтамиров даже не заикнутся об этом. Не в их интересах. Им тогда пожизненное обеспечено. А так я обезопашу себя и Регину еще на несколько лет…

– Я согласен, – он поднялся. – А нельзя меня допросить прямо здесь?

– Это исключено, – замотал головой Колосков. – Следственное действие включает в себя очные ставки с Тахтамировым и Дарьиным, а их, как вы понимаете, везти сюда для этого никто не позволит.

– Если беспокоитесь по поводу дороги, – вновь заговорил Сметанин, – проезд туда и обратно оплачивает прокуратура.

Глава 5

Москва встретила дождем. Пройдя сразу с поезда на автостоянку, они уселись в поджидавшую их «Волгу» и через каких-то полчаса уже мчались по загородному шоссе.

За всю дорогу никто не проронил ни слова.

Антона охватила смутная тревога.

– Куда мы едем?

– Почти уже приехали, – по лицу сидевшего рядом с ним Колоскова пробежала едва заметная злорадная улыбка.

«А вдруг Тахтамиров раскололся, и они все знают? Придумали историю с тем, что поверили, будто я никого не убивал, для того чтобы спокойно меня довезти?»

Незаметно он покосился на своих попутчиков.

Сметанин как ни в чем не бывало сидел на переднем сиденье, отрешенно следя за дорогой. Колосков чему-то загадочно улыбался. Может быть, думал о предстоящей встрече с женой после трехдневной разлуки. То, что он не холостяк, красноречиво говорило обручальное кольцо на безымянном пальце правой руки.

Машина свернула с дороги на неширокое шоссе. Антон удивился. Однако едва он собрался задать вопрос, куда его везут, как неожиданно в бок, со стороны Колоскова, что-то кольнуло. В то же мгновение судорожная боль выгнула тело дугой и словно миллионы иголок воткнулись в каждую клетку организма. «Электрошок», – с досадой успел подумать он и удивился, что вообще в этом состоянии может думать. Когда он пришел в себя, на запястьях были наручники.

Вдали, на другом конце поля у леса, сквозь завесу дождя замаячили какие-то постройки, и вскоре они въехали на территорию животноводческого комплекса.

Любезное обращение прекратилось. Антона бесцеремонно выволокли наружу, больно ударив головой о двери. Оглядев просторный двор, он опешил. В нескольких десятках метров от него, у длинного, напоминающего коровник кирпичного здания, стоял Тахтамиров, о чем-то мирно беседуя с Дарьиным.

Его обдало жаром: «Какой я дурак!»

Скрипнув от злости и бессилия зубами, он непроизвольно зарычал.

– Ну, вот и завтрак для хрюшек привезли! – Валерий Александрович с каким-то животным блеском в глазах рассматривал его, словно впервые увидел. – Я тебя, мудак, сейчас свиньям скармливать буду. Он перевел взгляд на стоящих рядом с «Жигулями» парней: – Где второй?

Те молча открыли багажник, и Антон ахнул. На божий свет был извлечен Явенко собственной персоной. Рубашка на нем была порвана, а лицо покрыто ссадинами. На руках, как и у Антона, были наручники.

– Ну, что? – Тахтамиров обвел всех взглядом. – Не будем терять время зря, устроим меньшим братьям пирушку, покормим свиночек!

Все дружно засмеялись и, схватив художника и Антона под руки, поволокли к открытым воротам. В нос ударил теплый и влажный воздух, наполненный запахами жизнедеятельности, как минимум, сотни свиней. Под ногами зачавкала грязь.

Тахтамиров подошел к ограждению загона и, заглянув через него, развернулся в сторону Антона:

– Ты, наверное, и не предполагал, что умрешь такой экзотической смертью? – по его лицу пробежала зловещая ухмылка. Намокшие под дождем волосы, впалые глаза и полумрак, царивший в этом помещении, придавали ему неприятный дьявольский вид. – Сначала эти хрюшки выполнят ту работу, которую не сделал ты, и поверь, Явенко пожалеет, что его не убили раньше.

Снимите с него одежду! – махнул он рукой стоящим рядом с художником парням.

Раздался треск рвущейся материи. Иван попытался сопротивляться, но несколько сильных ударов превратили его в безвольное, скорчившееся на бетонном полу существо.

Один из парней снял с пожарного щита лом и замер в ожидании того, как абсолютно голому художнику, перевернув на живот, прижмут руки так, чтобы локтевые сгибы оказались над сточными канавами.

Антон попытался отвести взгляд в сторону, но тут же получил зуботычину:

– Смотри, падла!