Огни Небес

Бергитте окинула Могидин еще одним взглядом – будто камень кинула, распахнула куртку и выудила из-за горловины своей блузы перекрученное каменное кольцо на кожаном шнуре.

– Суан проснулась. Ненадолго и не до конца. Но хватило, чтобы она заворчала, что ты сдернула это с нее. А когда ты не проснулась сразу после нее, я поняла: должно быть, что-то не так. Поэтому я взяла кольцо и выпила остаток того питья, какое ты для Суан смешала.

– Да там почти ничего и не осталось! Один осадок.

– Ну, чтобы уснуть, мне хватило. Кстати, вкус просто жуткий. А после этого все было легко – проще, чем отыскать в Шиоте танцовщиц с перьями. В каком-то отношении я почти по-прежнему... – Бергитте умолкла, бросив взгляд на Могидин. В руке ее вновь появился серебряный лук, а у бедра колчан, полный серебряных стрел, но через миг оружие пропало. – Прошлое минуло, а будущее впереди, – твердо сказала Бергитте. – Я не особенно удивилась, сообразив, что вас в Тел’аран’риоде – двое. И обе отдают себе отчет, где находятся. Я поняла, что вторая должна быть Могидин, а когда появилась тут и увидела вас двоих... Похоже было, что она тебя уже захватила, но я надеялась: если отвлеку ее, ты, возможно, найдешь выход.

Найнив ощутила укол стыда. Она-то подумывала бросить Бергитте. Вот какой выход она чуть не придумала. Мысль эта возникла лишь на миг и тотчас же была отвергнута, но ведь она появилась. Какой же «храброй» она была! Наверняка у самой Бергитте не бывало и единого мига, когда страх имел малейший шанс ее одолеть.

– Я... – Слабый привкус разваренного кошачьего папоротника и измельченного листозная. – Я чуть было не убежала, – слабым голосом вымолвила Найнив. – Я так перепугалась, что у меня язык к небу присох. Я чуть не убежала и не бросила тебя.

– О-о? – Бергитте рассматривала ее, и Найнив внутренне вся сжалась. – Но ведь не убежала же? Я чуть было не спустила тетиву раньше, чем окликнула ее, но я всегда испытывала неловкость, стреляя в кого-то сзади. Даже в нее. Так или иначе, все получилось. Но что нам теперь с ней делать?

Могидин, по-видимому, переборола охвативший ее страх. Игнорируя серебряный ошейник на горле, Отрекшаяся глядела на Найнив и Бергитте с таким видом, будто пленницы они, а не она, и она размышляет, как с ними поступить. Не считая случайного движения рук, словно ей хотелось почесаться там, где кожа хранила воспоминание о крапиве, Могидин являла собой облаченную в черное безмятежность. Лишь благодаря ай’дам Найнив знала, что страх по-прежнему гнездится в женщине, почти невнятный и загнанный поглубже, отдающийся только приглушенным жужжанием. Найнив пожалела, что серебряная штуковина не позволяет ей знать, о чем Могидин думает, – только то, что та чувствует. А потом она обрадовалась, что не проникла в мысли, которые сверкали в этих холодных темных глазах.

– Прежде чем ты выдумаешь что-нибудь... радикальное, – промолвила Могидин, – не забывай: я знаю много такого, что будет для тебя полезно. Я наблюдала за другими Избранными, проникла в их замыслы. Разве это не стоит чего-то?

– Рассказывай, а я посмотрю, стоит ли это чего-то, – сказала Найнив. Что же ей с этой женщиной делать?

– Ланфир, Грендаль, Равин и Саммаэль сговорились.

Найнив коротко дернула за поводок, Могидин покачнулась.

– Это мне известно. Расскажи что-нибудь новенькое. – Здесь Могидин пленница, но ай’дам существует лишь до тех пор, пока они пребывают в Тел’аран’риоде

.

– А ты знаешь, что они подталкивают Ранда ал’Тора, вынуждая напасть на Саммаэля? Но когда он атакует, то обнаружит там всех четверых, подготовивших ему ловушку. По крайней мере, там будут Равин и Грендаль. Ланфир, по-моему, играет в другую игру, о которой тем ничего не ведомо.

Найнив встревоженно переглянулась с Бергитте. Об этом Ранд должен узнать. И узнает – сегодня ночью она и Илэйн должны встретиться с Эгвейн. Если до того часа они еще сумеют удержать тер’ангриалы в своих руках.

– Вот так, – пробормотала Могидин, – если он проживет столько, чтобы успеть их отыскать.

Найнив взялась за серебряную привязь там, где та соединялась с ошейником, и притянула Отрекшуюся к себе, прямо к лицу. Темные глаза безучастно встретили ее взгляд, но через ай’дам она ощутила гнев. И страх, взвившийся было и вновь загнанный поглубже.