Огниво

– Ребята, это свой! – А Жаку улыбнулся радушно и пригрозил пальцем: – А два рубля так и не отдал, иностранец.

Жак с готовностью полез в карман, озадаченный столь неожиданным спасением.

– Два рубля? Я не помню, но я отдам!

Он внимательно посмотрел на Ваню.

– Мы знакомы?

Ваня похлопал Жака по плечу и сказал:

– Да забудь! Привет Франсуазе!

Пока французский путешественник пытался сообразить, откуда этот улыбчивый юноша знает о Франсуазе, бравого солдата Ивана окликнул радостный голос:

– Ваня!

Парень повернулся. К нему быстрым шагом приближался Фома. Как же Ваня был рад его видеть! Живой! Без вороньих перьев…

Эпилог

– Брат! С боевым крещением! – Фома порывисто обнял Ваню. – Говорят, в первых рядах был! Горжусь.

По лагерю прокатился крик:

– Смирно! Становись! Царь едет, царь! С женой и дочкой!

Солдаты поспешили исполнить команду. На пригорке напротив воинского построения появился царь Берендей с семьёй и свитой – все верхом. Дашу отец посадил на лошадь перед собой. За ними на вороном коне лихо скакала Настасья Ивановна.

Фома подмигнул Ване:

– После поговорим! Прости, брат, служба!

Ваня завидел Дашу – она оживлённо болтала с окружающими – и схватил Фому за рукав.

– Брат, передай маленькой царевне. Передай, очень прошу!

Он вложил в ладонь Фомы золотые серёжки. Фома недоуменно взглянул на украшение.

– Долго объяснять, это из другой жизни, – сказал Ваня. – Просто передай!

Фома пожал плечами и побежал к царю.

Берендей тем временем спешился и дочурке тоже помог слезть с лошади. Он взял Дашу за руку и обратился к своему войску:

– Солдаты! Низкий вам поклон!

Он поклонился, и по рядам служивых пронеслось зычное «Ура!». Ваня увидел, как Фома подбежал к Даше, передал серёжки и что-то стал объяснять маленькой царевне, указывая в сторону своего младшего брата.

Даша с восхищением осмотрела серёжки. А потом перевела взгляд на шеренгу солдат, что выстроилась внизу.

На лице у Даши расцвела добрая растерянная улыбка. Как у человека, который получил вдруг весточку из другой жизни. Жизни давно позабытой, но важной. Царевна будто силилась что-то вспомнить.

Ваня же, не стыдясь, размазывал по лицу слёзы, а губы его словно сами собой растянулись в широкой улыбке. Он был совершенно счастлив – так же, как однажды в далёком детстве, когда они с Фомой попали под мелкий дождик, а над головами у них светило яркое солнце.

Неожиданно для всех, Даша вдруг бросилась вниз по склону. Солдаты почтительно расступались перед юной царевной.

Ваня не успел даже ни о чём подумать, а ноги сами понесли его навстречу девочке.

Уже подбегая, Даша разразилась звонким смехом:

– Ваня! Братик! Какой ты у меня красивый!

– Огневушечка!

Царевна кинулась к нему в объятия, и Ваня закружил девочку в руках. Счастливое лицо Даши купалось в ярких солнечных лучах.

Ничего не понимающий Берендей растерянно наблюдал за этой сценой с холма. Волхв Белозёр наклонился к государю и объявил торжественно:

– Это он! Человек, который зажёг огонь! Нашёлся через столько лет!

А Даша и Ваня весь день бродили по пшеничному полю, оживлённо что-то рассказывали друг другу и без устали смеялись. Ваня был бесконечно рад тому, что юная царевна обрела зрение. Ему хотелось показать ей весь мир! Хотя на самом деле это она когда-то помогла ему прозреть.

Всё в Берендеевом царстве теперь было хорошо да ладно. На том и кончается эта сказка. А уж где в ней быль и где небыль – судите сами.